|
СТРАНИЦЫ ПОЛЕВОГО ДНЕВНИКА
Королёк
Он победы секунды счастливые
От орлиного вывел крыла.
И с тех пор носит имя шутливое,
Что природа за хитрость дала.
Суетливый, отнюдь не изнеженный,
Он вжился в обретённую роль -
Повелитель хвоинок заснеженных
И морозных узоров король,
Блёклый плащ, где заплатки наколоты.
До чего ж неприметен он сам!
Лишь корона-шапчонка из золота
И душа вместе с тельцем - пять грамм.
Но в еде, как король привередливый,
В каждом дереве вдоль, поперёк
Он порхает весь день, непоседливый,
Симпатичный храбрец - королёк.
Лебеди-кликуны
Утро полярное, утро осеннее,
Звуки в морозе слышны.
Там на реке, что туманом засеяна,
Стонут, трубят кликуны.
Лебеди, милые вы, громкогласные,
Много вам дал этот год.
Видимо, вы покидать несогласные
Край непролазных болот.
Верность реке без сомненья, докажете,
Я лишь с вопросом стою:
Что же вы плачете, что ж будоражите
Душу сегодня мою.
Вам бы на юг, где тепло и магнолии –
Время не терпит весьма.
Солнечный день – три часа и не более,
Дальше – холодная тьма.
Музыкой ваше не станет звучание
Зимних трагедий и драм.
Вот и молчу у реки на прощание,
Втайне завидуя вам.
Зимородок
Древнегреческий миф до простого суров,
Был когда-то сродни он закону.
В бирюзовую птицу по воле богов
Превратилась вдова Альциона.
И с тех пор на воде был и дом ей, и стол
А гнездо средь зимы она вила.
Усмирял для неё все ветра сам Эол,
Чтобы кладку волной не размыло.
Годы шли... И сегодня пройдём у реки,
Вдоль обрывов, причалов и лодок.
Он живёт здесь, но мифу тому вопреки,
Не родится зимой зимородок.
Только имя своё от легенды хранит,
Да матросы, что меряют мили,
Называют с тех пор Альционовы дни
Время мёртвого зимнего штиля.
Красота не угасла столетья спустя,
Но скажу в дополнение лишь я:
Он сидит предо мной, чуть заметно грустя,
Словно вспомнив морские затишья.
О брачной жизни пернатых
До чего же причудливы жизни венцы
Мелких птичек, летящих под солнцем.
Среди пеночек есть семьянины-самцы,
А ещё казановы-альфонсы.
Гнёзд не вьют по весне, да и после, в жару,
А живут беззаботно и праздно,
Завлекая чужих и беспечных супруг
В сладострастные сети соблазна.
Семьянин охраняет участок и дом,
В это время, никем не замечен,
Казанова супругу зажал под кустом –
И внебрачный птенец обеспечен.
Кто угодно бы гнусный сей факт осудил,
Лишь одно оправдает знакомство:
Его цель – не желание выплеснуть пыл,
А стремленье оставить потомство.
Ведь природа ни мушку, ни каплю воды
Никому не подносит на блюдце,
И иначе свои не оставить следы
В бесконечных витках эволюций.
Каскама
Каскама, Каскама! Что ж ты сводишь с ума.
И от встречи в волнении весь я.
Там до солнечных дней снег лежит меж камней,
И берёзы растут криволесьем.
Каскама, Каскама! Горной тундрой сама
Держишь суть заполярного лика:
Где ковром - пышный мох, где лишайник усох
И рассыпана алым брусника.
Чем зовёт Каскама? Мыслей, чувств закрома
Здесь заполню с усердием мыши.
Если дождик пройдёт, то однажды, раз в год
Окажусь даже радуги выше.
Как тиха Каскама. Редко строят дома
Среди тундры поющие птицы.
Только ветер, шумя, снова встретит меня
И свободный в долину умчится.
Ты сурова весьма.. Но скажи, Каскама,
Как остаться подольше здесь мне бы?
Где с весны до весны спят во мхах валуны
И в озёрах - застывшее небо.
Весна на Белом море
А на Белом море – запахи весны,
Мокрого песка, далей побережья.
Тёплыми ветрами вновь занесены
Песни и мечтания, новые надежды.
А на Белом море поднят майский флаг:
И весна, смеясь, расправляет плечи.
Крики раздаются куликов и гаг,
В сосняке дрозды на заре щебечут.
А на Белом море правило одно
Снова возродилось: и вода от суши
Раз в полдня уходит, обнажая дно,
Цепи из камней, связки из ракушек.
Посетишь – запомнишь, жаль, не повторишь –
Мая срок, увы, как всегда короткий.
А на Белом море – северная тишь,
И над водной гладью в снежных шапках сопки.
Териберка
Скалы красного гранита.
Рвётся к берегу туманность.
Словно ватой всё обвито:
Молчаливость. Первозданность.
Переменчивость погоды.
Все капризы в полной мере.
Океан суров, холоден:
Ледовитый, сине-серый.
Света солнечного мало,
Чаще - серость, однотонность.
Волны стачивают скалы;
Неприступность. Непреклонность.
Не шумишь… Почёт и робость.
Мыслишь коротко и ясно –
Просто Север - это строгость.
Умудренность, беспристрастность.
Приезжай – по правде, стоит,
Осмысляешь на "отлично"
Жизни суть, её устои,
Бесконечность, безграничность.
Студентам-зоологам
Апрельским солнцем, как огнём,
Мы были счастливо согреты.
Казалось, будто этим днём
Весне пришло письмо, от лета.
И после сырости и мглы,
С письмом подробно ознакомясь,
Запели на кустах щеглы,
Расцвёл как золото адонис.
А нам, присевшим у воды,
Открылись новые страницы:
Что маски – прошлого следы,
Не вечно их носить на лицах.
Что мир природы сдвинул нас
От новостной тяжёлой гущи.
Настала новая весна,
Гораздо лучше предыдущей.
И даже будущего нить
Вдруг перестала мучить души…
Так не хотелось уходить,
Хотелось вновь дышать и слушать,
И это счастье, до седин
Сберечь как россыпь ярких бусин,
Как в небе пролетавший клин –
На север возвращались гуси.
Книги
Что вам о книгах рассказать?
Поймёте? Нет, вы не поймёте.
Я в поездах люблю читать
Простые, в мягком переплёте,
Бумажные. Хотя вещей,
Пускай и образно, под тонну.
Зачем же лишние вообще?
Есть гаджет, новый, электронный,
Удобный, лёгкий, взял – неси,
Не тратя собственные силы.
В нём книг – что хочешь, попроси.
Я не хочу. Не то. Не мило.
Где в электронике душа?
Где чувства, мысли, время, лица?
Их видно, если, не спеша,
Листают мягкие страницы
Мой взгляд, а вслед за ним рука,
Волненьем наполняясь важным.
Вот потому из рюкзака
Я книг не выкину бумажных.
|
