Татьяна Маркова
Тишина
Рассказ
Яркие алые краски, которые так по-наглому спокойно воспринимаются нами на маковых полях, также естественно разливались по лицу маленькой пухленькой девочки, рассматривавшей своё отражение в старинном бабушкином зеркале. Только она подумала, как бы облизать поверхность зеркала, чтобы никто не заметил - уж очень хотелось ей узнать, какое оно на вкус - как мамочка отдёрнула Леру за плечо и принялась развязывать ей шапку.
Пока взрослые и серьёзные мама с папой занимались взрослыми и серьёзными делами, Лера решила поиграть в прятки с самой собой. Девочка побежала в своё излюбленное место, в крошечную комнатку в конце длинного коридора, в которой хранились старые страшные игрушки её папы. Но когда она открыла дверь, вместо привычных коробок с игрушками, Лера увидела целую гору хлама, которую стащили сюда, наверное, со всей квартиры. Глубоко вздохнув, она грозно посмотрела в сторону столовой, где сейчас сидели её родители, и с тяжёлой детской тоской подумала, что бабушка никогда бы не позволила так сделать. Но вопреки отталкивающим её вещам Лера всё-таки решила спрятаться именно в этой комнате. Уж очень она любила это место, сама не зная, почему.
Лера плюхнулась на пол рядом с мешками, подняв вокруг себя клубы пыли. Она принялась рассматривать все эти нелепые вещи вокруг себя, как вдруг внутри одного полупрозрачного мешка её заинтересовало бело-красное пятно. Девочке пришлось нырнуть в мешок с головой, чтобы откопать эту интересную вещицу. Это был детский барабанчик. Лера попыталась своими крохотными ручками простучать какой-то невнятный ритм, но выходило крайне нелепо. Каждый раз, прикасаясь к этому барабанчику, она чувствовала себя невероятно важной частичкой чего-то целого, воображала, как отстукивает ритм сердца всего мироздания, где она, как и любое другое сердце, самая важная деталь этого живого организма. Ведь, согласитесь, если у нашего мира было бы сердце, это определённо был бы ребёнок с маленьким барабанчиком.
Через какое-то время в комнатку заглянула мама и с невероятно милой, трогательной улыбкой забрала у Леры этот самый барабанчик. Видимо, его стук уж очень мешал важным разговорам в столовой…
Нахмурив брови, девочка вновь нырнула в тот же самый мешок и достала первое, что попалось под руку. Это оказалась какая-то странная уродливая коробочка. Краска со всех сторон облупилась, на крышке были глубокие трещины, от стеночек уже отваливались мелкие кусочки. Лера вертела и вертела её в своих руках, но никак не могла открыть. Она уже и постучала по ней, и понюхала её, и облизала, а коробочка всё не открывалась. Через пару минут девочка заметила маленькое отверстие для маленького ключика, но только она хотела нырнуть всё в тот же мешок в его поисках, как в комнатку зашла мама. Та явно куда-то спешила и, как-то непривычно грубо взяв дочь за руку, повела к двери.
Коробочку Лера из рук не выпускала, а пока мама завязывала ей шарфик, девочка обнаружила надпись на одной из сторон коробочки - «Музыкальная шкатулка». Вы хоть представляете, что значит «Музыкальная шкатулка»? Это не просто «шкатулка с музыкой»! Нет! Это целая история длинною в жизнь или даже длиннее жизни!
В общем-то, с этой шкатулкой Лера больше не расставалась: ни днём, ни ночью. Для такой маленькой девочки, которая только научилась читать, писать и считать, эта шкатулка стала символом великой тайны. Что внутри шкатулки? Какую мелодию она скрывает? Ох, как же Лера мечтала услышать эту мелодию!
И вот, когда в очередной раз девочка сидела в своей комнате, пытаясь всеми силами открыть шкатулку - так, разумеется, чтобы ни в коем случае не повредить её, - зашла мама. В её руках была красивая фарфоровая кукла, наверное, безумно дорогая. У куклы было неестественное белоснежное личико с лёгким румянцем на щёчках, чёрные как уголь волосы, собранные в косу, и красивое, но скучное, серенькое платьице с воротничком. Подружки Леры и мечтать не могли о такой кукле, а самой Лере она была ни капли не интересна. Мама с папой часто дарили девочке различные игрушки, но всегда не те, которые она хотела. Например, уже очень долгое время Лера мечтала о флейте. И её родители знали это. Но они никогда не купят ей флейту. И она знала это. И каждый раз это заканчивалось слезами. Лера, увидев в руках мамы куклу, а не флейту, выбежала из комнаты, обнимая шкатулку.
Не зная куда себя деть, она забежала в папин кабинет и захлопнула за собой дверь. Не удивительно, что папа был там. Он каждый день часами сидел в своём кабинете, правда, чаще всего просто пил кофе и задумчиво смотрел в окно. Лера шмыгнула под рояль и, надувшись, смотрела в пол. Для папы же такое поведение дочки было привычным, так что он просто сел в кресло и стал листать исписанную нотную тетрадь.
Через какое-то время Лере стало скучно просто сидеть под роялем, и она стала потихонечку выглядывать, а потом и вовсе выползать из-под него. Она как ни в чём не бывало подошла к папе и начала заглядывать то в тетрадь, то в его глаза. Лера знала ноты и, как ей казалось, могла неплохо играть на любом инструменте, но такие «сложные» ноты, как в папиной тетради, она не могла прочесть.
В какой-то момент просто наблюдать за папой ей тоже наскучило, и девочка принялась демонстративно разглядывать свою шкатулку и кривляться. Заметив, что папа не обращал на неё никакого внимания, Лера стала пихать ему шкатулку в руки. Только в этот момент папа убрал в сторону свои произведения и принялся играть с дочерью. Лера брала папин палец и водила по узорам, ожидая бурной реакции, которую не получала.
В один момент взгляд девочки остановился на замочной скважине, и она начала всячески показывать её папе под разными углами. Может быть, он знал, какой ключ нужен для этой шкатулки?
Но он не реагировал. Тогда Лера, надув губки, вырвала шкатулку из рук отца, подошла к его рабочему столу и, взяв с него связку ключей, начала примерять, какой же ключ подойдёт. Отец резко вырвал из рук дочери ключи и положил их на место, после чего выставил дочь за дверь своего кабинета.
Лера упала и принялась дрыгаться и биться об пол, при этом истошно плача. Прибежала мама, но ребёнка было невозможно успокоить.
Эта истерика затянулась и не давала покоя всей семье, так что её брат просто вышел из гостиной, взял плачущую Леру на руки и отнёс в её комнату. Девочка была настолько возмущена поведением родных, что заперлась на замок, не хотя никого больше видеть.
Где-то через час её решили проведать, но Лера всё ещё была очень обижена, так что, заметив дёргающуюся ручку двери, взяла первый попавшейся ободранный листочек со стола и красным, как боль ребёнка, карандашом написала «ненавижу всех». После чего она сунула записку под дверь.
По истечении нескольких дней детская память стёрла воспоминания о том, что Лера злилась на своих родных, и всё пришло в норму. Ненормальной оставалась только любовь девочки к этой таинственной музыкальной шкатулке, которую она по-прежнему везде носила с собой.
Леру привлекала не столько шкатулка, сколько загадка в ней. Но ведь чтобы разгадать загадку, Лере, как истинной путешественнице, была нужна своя команда! С этой идеей девочка направилась к комнате брата. И хотя он играл с ней очень редко, может, Лера сможет заинтересовать его своей шкатулкой?
К сожалению, юный саксофонист не проявил никакого внимания. Он терпеть не мог, когда в его комнату заходили без стука, а Лера заходила всегда именно так. Поэтому, увидев маленькую девочку на пороге своей комнаты, он тут же выставил её за дверь.
После Лера уже постучала, но дверь не открылась. Лера постучала ещё раз, и брат так грозно выглянул из-за двери, что у ребёнка подступили слёзы.
Дверь закрылась, а Лера стояла в коридоре с мокрыми глазами. И ей стало так обидно от того, что никто не хотел с ней играть, и никто её не понимал, и никому не была интересна эта дурацкая шкатулка, что она начала горько плакать и бросила шкатулку в тёмный угол. После она побежала в свою комнату и начала переворачивать всё вверх дном: она ломала игрушки, рвала книжки, разбивала статуэтки.
На такой погром сбежалась вся семья. Мама из всех сил пыталась успокоить плачущего ребёнка, и вскоре Леру все-таки уложили спать.
Проснувшись поздно вечером, когда за окном уже было темно, девочка осмотрела свою комнату и сердце её мгновенно ёкнуло. Шкатулка! Они же и представить не могли, какая это важная вещь! А если её выбросили?
Лера побежала в коридор и ринулась в угол, куда бросила шкатулку. Сокровенная вещь была на месте.
Лера бережно подняла её и осмотрела. Краска окончательно отвалилась, и появились новые трещины, но шкатулка осталась целой! По лицу Леры побежали слёзы облегчения, и она вновь вспомнила про загадку и про то, как же было важно открыть эту шкатулку.
Сидя в темноте, в слезах, она поняла, что никто ей не поможет, и казалось, что она осталась с этой шкатулкой одна в целом мире…
Всем нам присуще чувство одиночества, но детское одиночество не правильно и несёт за собой лишь бесконечную скорбь по веселью.
Тогда Лера на цыпочках пробралась к выходу, взяла связку ключей, схватила свою курточку и тихонько выскользнула из квартиры. Она даже не успела надеть сапожки, а на улице был снег! Она очень замёрзла, но она бежала и бежала к дому своей бабушки. На улице никого не было, и Лере было холодно и страшно.
Она долго не могла подобрать ключ к квартире и открыть замок, но через какое-то время всё же попала внутрь. Не снимая своей курточки, она побежала в крошечную комнатку в конце длинного коридора, в которой хранились старые страшные игрушки её папы. Она вытряхивала все пакеты в поисках ключа, но никакого ключа там не было.
Через час пришла запыхавшаяся мама. Она стояла в дверях крошечной комнатки и смотрела на девочку, сидевшую напротив раскрытой музыкальной шкатулки, внутри которой под «Лебединое озеро» танцевали балерины. Лера рыдала навзрыд. Она посмотрела на маму и показала на языке жестов: «Я не слышу. Я всё ещё ничего не слышу». Мама крепко прижала дочь к себе.