Эмили Исмаилова
Билет в один конец
Рассказ
И может быть этой любви, длившейся чуть более суток, никогда не существовало, она все равно останется на этих страницах как напоминание об умерших надеждах.
Возможно, пока я пишу эти слова, ты смотришь на звезды и продолжаешь верить в светлое будущее.
Первые лучи холодного солнца отражались в оконных разноцветных шторах, освещая каждый пустынный уголок маленького городка. Людей здесь мало, они одиноки, несчастны и все время печальны. Их жалкие слезы скрывает бессердечная ночная стужа, а ненужные слова маскирует завывание ветра, унося секреты прочь на юг, где им будет теплее и комфортнее. Здесь одиночество давит, ломает ребра, заставляет поникнуть, закричать от непередаваемой боли. Каждый ощущает пустоту по-разному, и никто не в силах описать словами горе, о котором изнывает сердце. И если бы хоть кто-нибудь задумался однажды о радости, о той радости, способной оживить ходячих среди сопок мертвецов, то у них получилось бы изменить что-то в лучшую сторону, потому что здесь, в этом месте и в это время, все зависит от мысли… от мысли, а не от слов. Когда ты даришь частичку теплоты любимому человеку, мир расцветает. А яркая душа - яркое окружение, здоровые мысли и добрые дела.
Немногие находят себе место в этом мире, ищут его везде, где можно и нельзя, в надежде, что однажды, когда они проснутся на заре, жизнь станет лучше: они влюбятся, забудут детские страхи, займутся наконец любимым делом, отложенным в дальний ящик. Только чтобы прийти к настоящему «Я», придется преодолеть многие трудности, включая проблемы, от которых нельзя убежать, но если вдруг решился, то протянув руки к небу, молись за счастье. Кто не смотрит страху в глаза, тот не становится свободным.
Запомните: жизнь дана не для бега, она дана для преодоления страхов и душевной силы, чтобы справиться с этой дорогой достойно.
***
Посмотрите на своё отражение в грязной луже, оставшейся после сильного дождя. Что вы видите? Вы видите свой мир, который вывернули наизнанку. Постарайтесь познакомиться с ним, чтобы перестать бояться собственное «Я»! Сначала это напугает, ведь вы даже не представляете, сколько всего таится за этой визуальной оболочкой, но со временем, потратив много сил, после неудачных попыток, нервов, слез, сможете овладеть могущественной силой разума и обрести самое важное в судьбе каждого смертного - гармонию и баланс...
Только будьте покорны времени, оно поведёт за собой, взяв вашу ладонь и крепко сжимая, словно дитя. Не беспокойтесь. То, чего боится неопытное, дикое, загипнотизированное «свободой» племя, вас будет только оберегать и воодушевлять. Загляните глубже в себя и поймите, что жизнью управляют сильнейшие, так станьте же одним из тех, кто стал властелином, кто стал победителем! Вперёд!
Изучение самого себя приведёт туда, куда вы хотите. Но не забывайте, что ваш мир, спрятанный глубоко, не должен заманивать за собой остальных. Это ваш козырь, выбор, а этим с кем попало не делятся... ни при каких обстоятельствах. Держитесь подальше, пока не напитали своё сердце силой, а собравшись, выходите на поле боя и достойно сражайтесь. Но борьба начинается с самого себя. Всегда. Будь как будет.
- Мне, пожалуйста, билет в один конец, - пробормотала невысокая девушка, стоя у кассы вокзала города М, откуда каждый день отъезжают эшелоны и пассажирские поезда в дивные места, располагающиеся за суровой жизнью полярного круга. Местные желают поскорее уехать отсюда, после того как столкнутся с настоящей бессердечной зимой. Эту зиму можно увидеть в сказке, когда снежная королева, похитив молодого Кая, уезжает на своих санках прочь. Таким Каем в холодной долине становится каждый ребёнок. Его окутывают северные ветра, толкает в спину метель, с ним разговаривает треск льдин под ногами. Я даже слышала, что у людей в этом месте разбиваются сердца, и они решаются наложить швы при помощи лекарства под названием «другое место»…
Неприятной наружности женщина за кассой взглянула исподлобья, закатила глаза и недовольно выдавила:
- Куда едем?
Услышав этот вопрос, девушка слегка попятилась, в ушах у нее зазвенело, а ножки задрожали. Она не знала, куда хотела уехать. Не думая о пункте назначения, сбросила всю одежду в кучу, и даже не заперев дверь, сбежала на вокзал, нашептывая себе под нос: «Я хочу домой». А где же ее дом? Разве не с семьей? Разве не рядом с матерью? Порой хочется вернуться туда, где обитает обычный уют, о котором пишут в книгах, туда, где нет смерти, нет разочарования, нет любви и чертовых чувств, способных разбить сердце в дребезги, после чего просто нереально будет собрать его по кусочкам! Туда, где все циклично: утро сменится ночью, ночь утром. Ты никогда там не был, но продолжаешь сладко называть своим домом. И жизнь плывет, словно парусник по морю, ветер слегка подгоняет вперед, сглаживая раны, ничего тебя не волнует, ведь ты лишь плывешь по течению, отдавшись полностью законам природы. Что же будет там? Это не так важно. Главное, что здесь и сейчас чувствуется свобода. Тогда даже умирать будет не страшно.
Опечалившись, она готова была уже уйти прочь, но тут же вернулась и радостно назвала город ее мечты, будто кто-то ей нашептал верный путь.
- …с вас 2500.
- Вот, держите! - голубоглазая протянула мятую купюру, завязанную резинкой, и ласково улыбнулась.
- Не хватает.
- Как не хватает… пересчитайте, должно быть ровно.
- Девушка, здесь 2000, не хватает.
В карманах пусто, в бездонной сумке тоже нет ни единой монеты. Но как же так? Она ведь помнит, что тайком вытащила из копилки три купюры. А теперь они будто сквозь землю провалились. И что теперь делать? Обратно идти нельзя. Это тоже самое, что и смерть. А ей хотелось жить. К ее глазам подступили слезы. Она даже не стала скрывать это. Зачем? Ее все равно видят в первый и последний раз.
- А до куда можно доехать за эту цену? - с трудом проговорила она, тайком скрестив пальцы на руках.
Тут кто-то из очереди протянул ей купюру. Лица спасителя среди толпы не было видно. Лишь чья-то рука толкнула ее в спину и раскрыла ладонь. Она купила билет. Вцепившись в чемодан обеими руками, девушка побрела вдоль поезда до нужного вагона. Ей казалось, что с каждым шагом она уходит все дальше от старой жизни, от отвратительной, нудной, бестолковой жизни. Не стоит даже оборачиваться. Пока шаг уверенный и ровный, нужно продолжать идти. Все, что ждет впереди, уже не пугает как то, что она оставляла позади. Вновь заглянув в свое прошлое, будь готов: окажешься в нем с головой.
Девушка вдруг остановилась, подняла голову и устремила свой взгляд в пустоту. В голову лезли воспоминания. И бороться с ними уже не было сил. Она подумала о своей матери, и сразу пошел снег. Мама ей всегда говорила, что в мире нет одинаковых снежинок, все они разные, индивидуальные и особенные, словно люди.
«Однажды, в один из поздних вечеров, греясь у тёплого камина и попивая зелёный душистый чай с облепихой, запах которой распространился по всей комнате, я узнала для себя удивительную тайну природы, полностью изменившую мою жизнь.
Воет безжалостная метель. Она накрывает своей белой снежной пеленой крыши старых домов, узкие переулки и дворы. Сугробы снега замели все проезжие дороги. Колёса машин погрязли в снежной глубине, а окна покрылись тоненьким слоем инея. Острые ветви деревьев, словно штыки вонзаются в облака, разрезая равномерную гладь. Фонари на улицах уже погасли, но оконный свет квартирных многоэтажек продолжал бледно мерцать. Где-то уже спят, а где-то ещё даже не ложились. Кто-то из них, возможно, читает книгу, разговаривает с родными, рисует или пишет рассказы. Какой бы суровой зима ни была, а в ее вечера хочется творить.
Метель почти утихла. Маленькие снежинки медленно падали на землю, кружась в танце. Они легко ложились на последние плоды рябины и согревали стволы деревьев.
- Мама, смотри как чудесно, словно в сказке! - подбежала я к окну, настежь раскрывая шторки. - Какие же снежинки все-таки красивые!!!
Подойдя ко мне, мама облокотилась на подоконник и прижалась лбом к холодному окну, сказав добрым внятным голосом, с нотками загадки и волшебства:
- Говорят, в мире нет ни одной одинаковой снежинки. Все они разные. Узор каждой снежинки - новое творение искусства дедушки мороза. Смотри, - мама принесла варежки, надела на руки и открыв окно, вытянула ладонь. На варежку упали три хрупенькие крохи. Они переливались, мерцали и сияли, словно звёзды на небе. - Присмотрись повнимательнее, тогда ты ответишь на свой вопрос, правда ли это или миф».
Она уже успела удобно устроиться у окна, в ожидании соседки. Ей хотелось, чтобы компанию составила какая-нибудь добренькая бабушка, которая поделится опытом жизни и даже даст совет, который ей был так необходим. Но тут, на удивление, словно это был закон подлости, в купе вошел высокий молодой человек, с маленьким рюкзаком на спине. Он, не посмотрев на сидящую соседку, кинул вещи на полку и тяжело свалился рядом, натянув на глаза черную кепку, с которой на пол посыпался снег. Никто не пришел его провожать. «Наверное, тоже пытается убежать», - подумала она.
- Готовим документы! - крикнул проводник.
- Молодой человек, - Тамара коснулась его колена, и он тут же испуганно взглянул на нее, - сейчас будут проверять документы.
- Я слышал, - огрызнулся он.
Следующая
Пока странники ехали по запутанным и заснеженным железным дорогам до ближайшей станции небольшого городка, расположившегося среди сопок, они не обменялись друг с другом ни единым толковым словом, лишь внимательно глядели в покрытое морозом окно и наблюдали за молниеносной сменой лесного пейзажа: то маленькая речка пробежит вдали, растворяясь в тумане, то покажутся на миг бесконечные поля с блестящими сугробами снега, то сплетутся воедино ветви высоких штык-образных елей.
Молодой человек сидел неподвижно, оперевшись головой о холодную стену. Резко ударивший запах заваренной кипятком лапши быстрого приготовления оживил его, и он, очнувшись, заглянул в полуоткрытую книгу, останавливаясь глазами на перечеркнутом жирной пастой слове «разбит», не дававшем его мыслям выстроиться в логическую цепочку. У него такое случалось в давно забытых юных годах, когда прочитанное оставляет волнительный осадок на сердце, и все пытаясь провести параллели книги с жизнью, он всячески убеждался в его схожести с романтическими персонажами, имевшими сложную судьбу.
Вот только, у него никогда не получалось смириться с реальностью, ему хотелось чего-то другого, чего-то несуществующего, далекого, волшебного и загадочного. Люди, которые окружали его целыми днями напролёт, не имели ничего общего с ним, кроме пустых сплетен. Он всячески пытался соответствовать стандартам, не выбиваться из толпы, быть серой мышкой, которая не пискнет в неподходящий момент. Но глубоко внутри душа лишь молила найти человека, которому можно было открыться, не боясь предательства.
Его напряженное выражение лица с острыми уголками глаз, неровным носом, что являлось характерным для людей с кавказской внешностью, слегка покусанные губы и неухоженно подстриженная бородка передавали глубокую печаль с щепоткой задумчивости, будто он уже успел за короткий промежуток своего существования попробовать на вкус сладость жизни, и разочаровавшись, что сладости в ней нет ни единого грамма, смирился.
Тут поезд резко остановился. Проводник объявил, что стоять будем около 30 минут, поэтому можно выйти и подышать свежим воздухом. На улице бегала толпа цыган, пытаясь продать семечки с мороженым в минусовую температуру.
- Вы не хотите прогуляться? - он уже застёгивал на ходу молнию куртки.
- Я, пожалуй, останусь, спасибо.
- Мне кажется, вам нехорошо, вы выглядите, как помятый лист бумаги. Будьте любезны, составите мне компанию, а то одному скучно как-то, мысли мозги съедают. Отказ не принимается.
Девушке было неловко противоречить такой вежливости, поэтому, взяв с собой сумочку и тёплый шарф, она вышла за ним.
- Чтобы мысли мозги не съедали, нужно читать хорошие книги, - вдруг вымолвила она.
Сосед неловко взглянул на неё и, не растерявшись, ответил:
- А, по-вашему, я читаю плохие книги?
- Сентиментальные книги вовсе не плохие, просто они неправильно влияют на психологию человека.
- Это как?
- Нуууу… фантазия начинает подстраиваться под то, что мы читаем, слушаем, воспринимаем. Мир вокруг, который мы видим - наша составляющая. Нам самим выбирать, в какие краски он будет разукрашен, какие эмоции будут в нем преобладать. А книги, музыка, спектакли, живопись - ключ к искусству внутреннего мира человека. Поэтому, чтобы перестать волноваться о своём состоянии и как-то выбраться из ямы боли, в которую вы медленно, но верно, падаете, нужно лишь изменить мышление, а мышление что меняет? Правильно… искусство. Подумайте хорошенько над своим лекарством. Вам не кажется, что тем самым вы наносите себе вред, а не приносите пользу?
- Меня вводит в замешательство ваше рассуждение. Мы знакомы, как попутчики, а вы уже выведали обо мне все, что я стараюсь скрыть от самого себя.
- Пытаясь сбежать от очевидного, вы не спасаетесь. Это замкнутый круг. Место, от которого стараешься уйти, настигнет в любой момент. Замкнутая. Бесконечная. Непреодолимая. Прямая.
- А что нужно сделать, чтобы источник боли пропал?
- Смириться и принять, как факт. Он не пропадёт, но использовать боль для себя вполне реально.
- Вы говорите так легко.
- Говорить всегда проще, чем чувствовать.
- А мне кажется, наоборот. Чувства - лучший талант человек, но из-за них многие люди страдают. Если бы не чувства, нам было бы легче жить. Можно было бы, допустим, поддавшись голосу разума выбрать себе вторую половинку или хорошо оплачиваемую работу А чувства часто противоречат, это невыносимо тяжело. Иногда понятия не имеешь, кому лучше довериться.
- Никому. Если говорит сердце, а разум молчит, то лучше просто отстраниться и подумать над чем-то другим. Понимаете? Сердце и разум должны быть связаны, тогда о дальнейших последствиях некому будет жалеть: ни сердцу, ни разуму.
- Истинно говорите. Я поражён. Как же вас зовут, миледи?
- Тамара Александровна.
- Приятно познакомиться, Тамара Александровна. Я Али Аббасов.
Они пожали друг другу руки.
Тамара маленькими, но глубокими глазами взглянула на фонарь, и на ее лице в секунду промелькнула улыбка, но потом тут же скрылась за печалью эмоциональных морщинок. Яркий, ослепляющий свет ночного столба скользил по медленно кружащимся в небе снежинкам, он, замедляя падение, создавал ощущение, будто минуты длятся целую вечность. Девушка присела на стоящую рядом с поездом лавочку, подняла голову к небу, и, выдохнув холодный воздух с облачком пара, закрыла глаза. Али смотрел на неё с трепетным вниманием, будто то, что находится перед ним - тайна человечества, которую ему следует разгадать. Ему все казалось, что этот маленький комочек сломлен ударами судьбы, и он рядом с ним выглядит жалким подобием человека.
- Могу ли я вас угостить мороженым?
- На улице ведь и так мороз…
- А разве время года влияет на детские прихоти? Ну же, соглашайтесь. Я уверен, что в детстве вы обожали кушать льдинки, пока родители не видят. Сейчас ничего не изменилось, кроме цифр в паспорте.
-Такого не было.
- Оу… мне даже стало вас жалко, - иронично сказал Али.
- Почему?
- У вас не было детства, - Али стоял к ней спиной.
Тамара промолчала. Тогда Али понял, что смог коснуться ее сердца, причём разбитого сердца. Когда люди волшебным образом прочитывали правду на его лбу, он ужасно злился на себя; чувства показывают лишь слабые, а сильные знают, что все используют рано или поздно против него. Он нахмурился, подошёл к Тамаре и молча, взяв ее за руку, подвёл к цыганке с продуктами на подносе и грубым басом приказал выбрать на ее взгляд самое вкусное мороженое. Девушка подняла на него глаза и тут же покраснела. До этого никто не оказывал ей знаков внимания. Закрыв глаза, она ткнула в яркую фольгу.
- Эскимо… - проговорила она с восторгом.
- Вам нравится? Превосходно. Берём. Давайте ещё шесть штук.
- Зачем так много?
- Счастья много не бывает, - Али подмигнул девушке, и, взяв пакет с мороженым, они зашли в вагон.
- Ты серьезно?
Они ещё не успели перейти на «ты», а Тамаре уже казалось, будто она знает своего попутчика целую вечность. Али быстро обернулся и, подойдя к Тамаре, только что поднявшейся по ступеням, крепко стиснул ее озябшую ладонь.
- Извините… - она была готова провалиться под землю от стыда.
- Ничего. Бывает. Вы можете обращаться ко мне как посчитаете нужным. Я мало кому открываюсь, но у вас непонятным для меня образом получилось добиться искренности, поэтому «вы» уже неуместно.
Маленькие губы Тамары дрогнули; но она ничего не ответила и только присела на свою полку, развязав шарф. Ее русые короткие волосы, обнажавшие шею, закручивались, словно спиральки, совсем не скрывали ее маленьких родинок по всей голове.
- Надеюсь горло не заболит, - заговорил Али, распределив мороженое поровну, - давно я не кушал эскимо. В последний раз это было, когда мне только-только стукнуло 13. Кстати после этого я заболел и не ходил в школу где-то месяц.
- Сейчас неразумно болеть.
- Почему?
- Там, куда мы едем, нужны силы для создания новой жизни.
- Эх… вы правы. Однако иногда приятно болеть, сразу появляются вокруг заботливые люди.
- Но сейчас их не будет.
- Как не будет? Мы есть друг у друга, разве нет?
Тамара взглянула в сторону и снова промолчала. Она только пожала плечами и почувствовала небольшое смущение. Видя этого человека впервые, она прекрасно понимала, что лучше держать дистанцию и не доверять, но почему-то сердце не хотело поддаваться, оно было сильнее и намного громче.
Вечер наступил достаточно быстро. В вагоне слышался тихий храп соседей, свет тускло мерцал над головой, по ногам бил сквозняк. За окном уже было темно, только блеск снега переливался под светом полярной звезды. Когда пытаешься уехать далеко от своих проблем, стараешься вовсе об этом не думать. Сам того не осознавая, рисуешь в своей голове новую идеальную жизнь, придумываешь неповторимый сюжет, используешь яркие краски, но в какую-то минуту, будто после пробуждения, приходит осознание: все, от чего ты бежишь, обязательно настигнет. Пока не посмотришь страху в глаза, полностью от прошлого не избавишься.
Али читал при свете фонаря от телефона, а Тамара рассматривала фотографию, которая когда-то хранилась в маленькой запылённой рамке, расположившейся на столе, среди разбросанных учебников с тетрадками, как напоминание об ушедшем.
- Почему вы решили так внезапно уехать? К кому едете? - Али отложил чтение в сторону.
- В последнее время я часто ловила себя на мысли, что хочу домой, даже если лежала в собственной кровати.
Она вздрогнула. Ей не было ни больно, ни совестно. В сердечке лишь что-то екнуло. Она чувствовала, что ей хотелось выдать абсолютно все; ей хотелось вновь почувствовать близость с родным человеком, ощутить его теплоту, заботу, и ей стало чудиться, что напротив нее…
Тамара объяснила в коротких словах свое душевное состояние и, понимая, что зашла слишком далеко, начала судорожно наматывать нитку от свитера на палец. Ее лицо покрылось румянцем. Девушка сорвалась и ушла в уборную. Из ее рук, медленно кружась в воздухе, выпала фотография, которую все это время она внимательно разглядывала. Али смотрел на фото и все не мог решиться поднять его. Но через пару секунд он все же с предельной внимательностью разглядывал изображение.
Он сразу обратил внимание на хрупкого телосложения мальчика, со слегка бледным лицом, но невероятно ярко-синими глазами, который, стоя у невысокой яблони, улыбался во весь рот. Этот кадр будто на мгновение ожил в голове. Али вдруг увидел бегающих рядом с ним ребятишек, собирающих наливные, спелые плоды, услышал, как они кричат от радости и мешают взрослым вести интеллектуальные беседы. Обернувшись назад на знакомый смех, он увидел счастливую Тамару. Она была одета в голубое весеннее платье, ее длинные, пшеничного цвета волосы, касались худенькой талии, а прямая спина и плавные движения придавали ее строгой внешности застенчивость и откровенность. Все в ней было красочно-естественно: и голос, и румянец на пухлых щеках, и детские ручки, и округлой формы колени.
Тамара ходила везде с фотоаппаратом и пыталась сохранить памятные моменты при помощи объектива и слова «сыыыыыыр».
- Улыбнись, Степа! - начала она, взглянув на брата. - Непременно поставлю твою фотографию в рамочку на память…
- Это мой брат… - вдруг сказала Тамара, вернувшись обратно, - он умер… из-за меня.
Али приблизился.
- Вы можете рассказать мне, если хотите. Станет легче. Обещаю.
Тамара выхватила фотографию, засунула под подушку, и, ложась на край кровати, укуталась в одеяло и отвернулась к стенке. Было слышно, как она тихо захлебывалась в слезах.
- Мне тяжело об этом говорить.
Али присел рядом. Глубоко вздохнув, дотронулся ее волос.
- Я готов вас выслушать.
Девушка рассказала ему все, что случилось в тот день. Она была не в силах посмотреть на него, боясь увидеть в глазах ужас и разочарование.
- Все произошло весной, когда я заканчивала 11 класс, готовилась к выпускным экзаменам. Сложный выдался год, учителя не отставали от нас, уверяя, что никто не сдаст и не поступит. Помимо школы у меня были тренировки и младший брат с сестрой, за которыми приходилось следить, пока мама на работе или отходит от очередной выпивки. Отец ушел от нас из-за ее скверного характера, с того самого дня и дом, и семья были на мне. Мне казалось, что теперь я играю главную роль в сериале. Старалась все вывезти на себе. Приходила с учебы ближе к обеду, готовила кушать, убиралась и шла за братом, а после на тренировку. Так происходило каждый божий день. Запутавшись в неделях, стала ловить себя на мысли, что такая жизнь вызывает рвоту, я хочу другого. Однажды, чтобы отвлечься от тоски, мои друзья организовали огромную и шумную вечеринку, на которую я пошла с удовольствием, совсем забыв о брате, ждавшем меня до самого вечера в школе. Мне позвонила его учительница, и я солгала ей, что встречу Степку у перекрестка, поэтому она может не волноваться. Степа давно хотел дойти до дома самостоятельно.
- Тамара, мне страшно идти одному! - кричал он в трубку телефона.
- Ты не маленький! Все твои ровесники самостоятельные, а ты… позор.
Я до сих пор слышу его последние слова. Мой маленький братик попал под машину из-за меня. Он лежал на асфальте с окровавленной головой и смотрел пустыми, но яркими глазами в небо и в них отражались звезды. О чем же он думал в это мгновение, о чем же он мечтал в 8 лет, с кем дружил, какие сладости кушал, пока никто не видел. Мне ничего о нем не было известно. Ничего. Я отняла его жизнь, так несправедливо и так бесчеловечно, потому что он, как никто другой, хотел жить и заслуживал счастье. Али, этот мальчик не просто мой брат, он тот самый невинный ангел, которого не принимали за искреннюю доброту, которого осуждали за любовь. У него было большое сердце, он приносил в этот мир радость, бесконечное веселье. Он раскрашивал мои будни в яркие краски, не давая погибнуть среди темных блуждающих душ. Степа умирал, за его жизнь боролись врачи, а я в это время танцевала, и мое сердце не мучалось от боли, как его! В это время мать пила, а сестра… о ее образе жизни мне тоже ничего неизвестно. Мне невыносимо было оставаться в том доме. После его ухода, все вокруг потеряло смысл и опустело. Мама говорила, что я собственными руками погубила ребенка, и отныне мое место гореть в аду. И самое ценное, что осталось после него - фотография, сделанная в саду у бабушки. Мы были счастливой семьей. Были… но все имеет свойство заканчиваться. Ты видать теперь боишься меня, - Тамара приподнялась и дальше глядела на него молча.
Али ничего не отвечал. Ему больше не хотелось разговаривать, какая-то необъяснимая печаль воцарилась вокруг, и казалось, что здесь слова будут лишними, но через некоторое время, поборов страх, он прошептал:
- Аллах милостивый, милосердный. Он прощает тех, кто искренне просит прощения. Тамара, вы ведь понимаете, что все случилось не из-за вашего халатного отношения к семье? Ваша гармония была нарушена, Всевышний показал исход семейного лживого благополучия, когда в ней иссякает любовь. Твой брат на небесах. Мы все возвращаемся туда, откуда пришли, и от законов природы не убежать. Мне очень жаль. Прими мои соболезнования.
- Я лишь надеюсь, что у меня получится принять его смерть и продолжить жить дальше. Знаешь, он был для меня целым миром…
- Знаю… - ему не хотелось говорить, что человек любящий должен знать того, кого называет «целый мир». - Ты ложись спать, а потом, когда проснешься, внутри будет светло и пусто. Впереди ждут только хорошие перемены. Просто слишком остро все в жизни чувствовать - дар и проклятие одновременно.
«Какой же он чудесный… этот мусульманин» - думала Тамара, с каждой секундой погружаясь в сны.
Станция
На следующее утро Тамара проснулась от того, что лучи солнца падали на ее румяное и очаровательное лицо. Под солнечным светом ее глаза и острый нос выглядели изящно, пухленькие, но маленькие вздутые губки похожи были на залитую алым оттенком веточку рябины под золотыми лучами. Так сладко она ещё никогда не спала. С тех пор как погиб брат, ей частенько приходилось бодрствовать, чтобы миновать кошмары.
Она налила в поездной стакан липового чаю, достала какие-то непонятные печенья, завалявшиеся на дне рюкзака, разложила все на столе и принялась будить Али, сладко спавшего с полуоткрытым ртом. Чуть рука коснулась его лица, он с испугом открыл глаза и резко вскочив, схватился за ее ладонь, повиснув в воздухе на мгновение, думая, что это монстры.
- Ты чего? - Тамара не ожидала такой реакции.
- Извините. Я достаточно пугливый… о, вы налили чай, как же мило. Благодарю.
Али, откусив печеньку, принялся за завтрак. Он, не отрываясь от вида из окна, чувствовал пристальный и внимательный взгляд девушки в его сторону, пожиравший все сомнения. Наверняка у неё в голове уже ураганом проносятся вопросы, которые она с трудом сдерживает, чтобы не проговориться и не поставить Али в неловкое положение.
«Этот взгляд… как бы не посмотреть в ответ и не утонуть?»-думал он, незаметно для себя откусывая последнюю печеньку.
- А что все? Закончилось?
Тамара не успела опомниться.
- Какой же мне сосед обжора попался. Ни одного кусочка не оставил.
- Простите… задумался.
- Можно задать вопрос? - Тамара спрашивала у него разрешения, немного побаиваясь ответа.
- Смотря что.
- Это у тебя с детства?!
- Что?
- Такая реакция.
- Вы смеётесь? Когда спящего кто-то будит, он всегда так отреагирует.
На секунду Али даже сам стал верить в ту ерунду, которую придумывал на ходу. Тамара посмотрела на него вопросительно и слегка кашлянула.
- Лааадно! Вы меня сломали. Так нечестно… - он помолчал и продолжил, перебирая салфетки из кучи в идеальную стопочку, - я с детства такой.
- Расскажи!
- Нет. Ни за что! Даже не просите. Мужчина в глазах женщины должен быть, словно скала: сильным и выносливым, чтобы его уважали, может даже боялись.
- Не придумывай. Ты утаиваешь свою жизнь не по этой причине. К тому же, я тебя и так уважаю.
- Если расскажу, то не будете.
- Ерунда!
Шум от колёс поезда усилился, он незаметно наклонился и весь кипяток с липовым чаем разлился на ковёр, который в мгновение впитал всю влагу в себя; соседи включили радио, и Али надеясь избежать данного разговора, попытался перевести тему:
- Прошу прощения, я все уберу.
- Оставь! И постарайся не отходить от разговора.
- Дело в том, что моя семья жила на границе, и каждый день нам приходилось испытывать страх за свои жизни. Соседские государства частенько пытались пересечь рубеж и устроить засаду. Никто не понимал, зачем же им это нужно. Каждый день люди молились, чтобы их семья осталась в живых, после наступления. Мы молили Аллаха простить наши грехи и были терпеливыми. С тех самых пор меня пугают громкие звуки. Создается чувство, будто они близко, будто вот-вот рядом с нашим домом взорвется мина и все погибнут. Даже истинный верующий будет бояться смерти… довольны? Вынудили вам все рассказать! Впредь знайте, что я никогда и слова не скажу о своем прошлом, пусть останется все там, ничего не хочу волочить за спиной.
- Извини, я не думала, что история будет настолько печальной.
- А у вас какие были предположения?
- Думала, в детстве пугали часто.
- Нет. В нашей семье всегда была идиллия, спокойствие и умиротворение, что свойственно мусульманским семьям. Отец мой служил, мать дома за детьми ухаживала. Ничего удивительного. А я старался делать все, чтобы они мною гордились, - он сделал паузу и тихо про себя продолжил, - но видимо не получилось…
- А почему же ты тогда ушёл?
- Это уже Вас не касается. Прошу прощения, но я предпочитаю что-то оставить в тайне. Мой отъезд - обычное решение юноши, захотевшего начать все заново. Ничего более.
Тамара сделала глоток чая, залезла в постель, укрылась тонким белоснежным покрывалом и уставилась в потолок.
- О чем думаете? - полюбопытствовал Али.
- Пей чай, тебя это не касается.
- Ты…ой, простите, Вы обиделись?
Она отвернулась к стенке.
- Тамара, прекратите своё ребячество. Знайте: вы меня вынудили это рассказать. Я не планировал вам отчитываться.
- Отчитываться?! Я тебе все о себе выдала в надежде, что получу отдачу. Мне показалось, мы сможем помочь друг другу. Или что же, вы считаете, я не в силах поддержать или утешить? О, нет, может ты считаешь меня ветреной дурочкой с длинным языком? Слова от меня больше не услышишь! Павлин!
Поезд подошёл к следующей станции. Тамара, снова закутавшись в свой голубенький шарфик, подчеркивавший ее глаза, вышла без сопровождения Али, на улицу, попросив его остаться. Вокруг царила суматоха: люди с чемоданами бегали в разные стороны: кто-то, сладко целуя в губы, прощался навсегда, кто-то, показывал документы контролеру и с печалью заходил в поезд.
Морозец касался Тамариных щёк и незащищенных перчатками рук. Она посмотрела вокруг, лица людей смешались воедино, и она на мгновение почувствовала, будто все это время была заперта в клетке, и только сейчас у неё получилось выбраться на волю. Мысли в голове заставились остановиться и предаться мечтам.... Она пришла в себя, когда издалека послышался лай дворовых собак, который усиливался с каждой секундой. Собаки бешено неслись вдоль поезда, пытаясь угнаться за маленьким бельчонком. Они пробежали мимо девушки, чуть не сбив с ног, и только крохотный щенок, жалобно скуля, остановился около нее. Тамара, подняв пушистый комочек на руки, погладила его и угостила сосиской, которую купила за последнюю мелочь у мимо проходящего торгаша. Щенок подкрепился и, набравшись сил, стал радостно бегать вокруг своей спасительницы, громко тявкая.
Все это время Али не отводил от неё глаз. «Что же со мной происходит. Я впервые испытываю чувство восторга к обычной девчушке с кудряшками. Описывая разных дам в своих книгах, я использовал совсем другие слова, представлял иные черты лица, которые мне казались прекрасными, но они были полной противоположностью той, которой мое сердце предпочло всем бесподобным и идеальным аристократкам с тонкой талией. Никогда бы не подумал, что такая на первый взгляд ничем непривлекательная девушка сможет покорить до глубины души. Ах, если бы она смогла увидеть себя моими глазами…» - думал Али, наблюдая за тем, как Тамара бросает щенку палочку, радостно хлопая в ладоши и крича «молодец».
Когда она заметила наблюдавшего за ней из окна вагона молодого человека, то ее улыбка сразу пропала, и то опуская глаза, то поднимая вновь, старалась перестать смотреть в его сторону… Когда же Али вновь поймал на себе Тамарин взгляд, он коснулся ладонью холодного окна, пытаясь намекнуть девушке, что у него к ней есть какие-то чувства, и если она ответит ему взаимностью, то именно тогда начнётся их новая жизнь. Увидев это, Тамара, недолго думая подошла ближе и приложила свою руку в ответ. «Понятия не имею, что же в нем такого особенного. Мне кажется, будто вновь внутри себя чувствую давно забытое тепло. Его глаза - кружка черного чая, а я сахар и мне суждено раствориться в нем…Тамара, гони мысли прочь!» - размышляла девушка. Они улыбнулись друг другу. Между ними стояла, на первый взгляд, непреодолимая преграда, но, возможно, своим теплом, они всё-таки смогут пробить ее и стать еще ближе.
Новая
Между этими станциями Али всячески пытался развеселить Тамару и занять ее время, чтобы поездка прошла незаметно. Они смотрели разные турецкие сериалы по советам матери Али, кушали обед быстрого приготовления; Тамара постоянно прикрывалась рукой от стеснения, но ее смех выдавал простоту манер. Смотря в окно, молодые люди вспоминали счастливые времена, делились ими друг с другом вслух, а потом, горестно вздыхая, усаживались обратно на свои места.
Сказать по правде, за этими переменами я наблюдала, как садовник за оранжереей, которая с каждым днем расцветала и дарила великолепный аромат диких роз. Мне посчастливилось увидеть две заблудившиеся в этом мире души, которые все никак не могли найти себе место, и казалось, что уже ничего их не спасет. Но нельзя торопиться с выводами. Всему свое время. Они оба умели ждать, и лучик надежды в сердцах был непоколебим. Аллах вознаградил за терпение, теперь благодаря своему прошлому, они смогут построить счастливое будущее.
Посидев в молчании еще немного, Али поднялся и подошел к Тамаре.
- А вы когда-нибудь любили? - спросил он, смотря куда-то сквозь нее.
- Любила… но не была любима. Мы давно разорвали все, что нас связывало. Видимо все мои чувства - лишь придуманный сценарий в голове. Красивый сценарий, в котором я была уверенна, - выпалила она. - А почему ты спрашиваешь?
Нарочно проигнорировав вопрос, он продолжил.
- Так почему вы перестали общаться? Может, если бы вы проявили больше инициативы, то все получилось…
- Не получилось. Нельзя влюблять в себя человека, если однажды он не ответил тебе взаимностью.
- Почему? Я не понимаю. Нужно добиваться ответных чувств. Иначе это не любовь.
- Какая романтика… Это глупо. Никогда не пытайся влюбить в себя человека! Это мой дружеский совет. Почему? Потому что это уже не любовь, это привычка, которую придётся потом сохранить.
Многие знают, что симбиоз - взаимовыгодное проживание, по сути, влюблённая пара должна получать друг от друга энергию, знания, интерес, опыт, они существуют благодаря их связи, это и есть взаимовыгодное проживание, а привычка, вызванная человеком влюблённым у объекта симпатии, - временное удовольствие, которое без «лакомства», по соображениям, однажды пропадёт. Да, возможно, я не отрицаю, такие чувства (не назову любовью) могут прожить год, могут больше, но счастливым такой союз точно не будет.
Предположим, любовь - огонь, пылающий в камине, он не вечен, ведь так? Хозяин богатого поместья будет подкармливать пламя дровами, пока тепло не распространится по комнате. Дрова закончились, наступило лето, огня больше нет, да и необходимости в нем тоже нет, вот иди гуляй себе на улице, грейся под лучами солнца. Не тут-то было… хозяин за время зимней стужи сильно привязался к огню, ему тяжело расстаться с ним, а красному другу нравилась забота, нравилась такая жизнь, да и вроде хозяин хороший, внимательный, в общем, привык он.
Так же и с человеком, которого заставили влюбиться! Заставить можно… это легко: общаетесь с ним, устраиваете эмоциональные качели, даёте мысль, что он без вас не может, и та-дам, чудо, вы тоже ему стали нравится, но, к счастью, на мой взгляд, все старания окажутся иллюзией для вас же самих, только не сразу придете к такой мысли, понадобится время. Так не обидно ли будет, когда объекту симпатии надоест, и он больше ничего, кроме отвращения к тебе не почувствует? Огню не нравится летняя пора, он устал от вида этого сумасшедшего старика, которого ранее считал своим другом. Самовольно потухнув, оставил после себя лишь золу на память. Про хозяина даже говорить ничего не стану. Помер, поди.
Лучше просто отпустить. Поверь мне, время затягивает раны. Если ты не нравишься человеку, то в этом нет твоей вины и пытаться бороться за любовь тоже не стоит. Да, это звучит красиво: «Я сражался за неё», но только в сказках и романах со счастливым концом, а не в жизни. Почему-то в жизни, мне кажется, такое случается редко и то в случае судьбоносного Божьего решения.
- Вы хотите сказать, - невежливо перебил Али, - что созданные друг для друга люди не нуждаются в интригах, в манипуляциях, они видят вторую половинку издалека и им больше не нужно искать, ведь их счастье рядом, они это чувствуют. Волшебное слово «взаимность», либо «да», либо «нет», стоит это принять, перестать бегать за теми, кто не стоит вашего внимания?
- Верно. Это значит, что нам обоим предначертаны другие люди, а влюбить в себя кого-то - уже не уважение, это зависимость и эгоизм. Любовь в первую очередь - жертвенность обеих сторон, а подбрасывая последние дровишки, срубленные с бедных деревьев, в огонь, который попытаетесь разжечь в летнее утро, то только потеряете нужное дерево и жутко вспотеете, а все равно ничего не приобретете. Все, что с помощью иллюзий внушено и насильно создано человеком, оборачивается лишь прахом, причём именно для того, кто решил провернуть нечто подобное.
- Тамара. Я могу тебе сказать лишь то, что иногда люди влюбляются не в тех, в кого надо.
Девушка за столько времени впервые заглянула в тёмные глаза Али, в которых ярко отражалась бледно поблёскивавшая лампа. Видно, было по лицу, что эта мысль увела ее за собой в глубокие раздумья. Неужели она ошибалась. Так ведь не может быть. Она была уверена, что это судьба, верила в совместное будущее и чертовски сильно надеялась на внезапную взаимность. Чувства не могут появляться на пустом место. Они не рождаются из неоткуда… если только… ты сам их не выдумал.
- Иногда ошибки совершаются. Это нормально. Вы можете думать, что влюбились, когда на самом деле страдаете.
И в это мгновение ей стало невыносимо больно. Она была больше не в силах держать свою любовь, разбившую ей сердце, в голове. Он всегда в ее мыслях: каждый день, каждое мгновение, каждую секунду. Будто заболела им, и в мире не найдётся ни единого лекарства, которое могло бы хоть ненадолго притупить боль, безжалостно терзающую изнутри, под кожей, рёбрами, слоями мышц, связок и всего того, что вы учите на познавательной анатомии!!!
Придётся погибать в вечной тоске по человеку, до лица которого она никогда не сможет коснуться, в чьи глаза никогда не заглянет, чей голос никогда не услышит, чей взгляд никогда не словит на себе. Как она это поняла? Если бы он хотел, чтобы между ними было нечто другое, чем обычное терзающее ее общение на расстоянии 2000 км, то в тот день, он непременно пришёл… пришёл бы с радостью, с удовольствием. Они бы взглянули друг другу в глаза, неловко улыбнулись, посмущались, но не влюбились. У Тамары бы получилось его отпустить, она бы не жила мыслями в другом городе, это не приносит ничего хорошего. Только жаль, что осознала это она слишком поздно.
А ведь первая и последняя встреча могла состояться, но поезд ушёл, теперь он, каждый раз возвращаясь обратно, привозит не тех, ненужных людей, которые возможно когда-то проходили мимо того самого или касались его куртки в метро. Зависть, зависть в голове и печаль в душе.
- Аллах до рождения людей создаёт для каждого родственную половинку, - Али продолжал свою мысль, но уже смотрел прям на нее и между ними оставалось чуть более 10 сантиметров. - Нам предстоит найти ее, разглядеть в толпе, узнать среди прохожих. Не каждому удаётся это сделать: кто-то отпускает руки, думая, что ему лучше остаться одному, ведь он разучился любить и не видит в этом толк, кто-то встречает не по судьбе человека и думает, что это на всю жизнь. А когда дорожки расходятся по воле Всевышнего, ведь это не по сюжету жизни, то человек начинает считать себя разбитым и жалким, хотя было бы куда разумнее радоваться решению Аллаха, только он знает, что для нас лучше. Человеку нужен человек. И пусть те, кто считают любовь бесполезной, вкусят одиночество до конца своих дней. А настоящее одиночество страшнее любой войны. В ней погибает не тело, а душа, причем медленно и болезненно. Любовь нужна для борьбы, для сил, для цели. Она воодушевляет человека и даже воскрешает. Каждый из нас должен что-то чувствовать, говорить о чувствах, но никогда не сожалеть о них. Всевышний наделял нас этим даром, тем самым отличив от камня. Мы - люди, наша энергия в сердце, но не в голове Когда же эта энергия иссякнет, то наступит конец. Любовь нужно оберегать, как маленького недавно родившегося птенца.
Он посмотрел на неё и подумал: «Интересно, кто же заморозил ее. Удастся ли мне однажды растопить ее сердце и защитить от зимней стужи. Тамара улыбается настолько редко, что мне даже иногда кажется, будто я мгновенно забываю ее ямочки и неидеально ровные зубы. О, Аллах, я чувствую в ней огромную силу. Посмотри, как она борется за счастье. Все же мне впервые попадаются люди, имеющие схожесть с этим созданием».
- Я даже порой во снах видела его тень и просыпалась заплаканной на рассвете, представляешь?
- Нет. Не представляю. Перестань кормить себя надеждами. Знай: если бы кто-то хотел остаться в твоей жизни, он бы приложил для этого все усилия. Точка!
Тамара тихонько заплакала, но это были последние слёзы, посвящённые человеку, не придавшему ее признанию ни малейшей ценности.
- Вот бы пережить все заново. Я так быстро все потеряла, и сейчас уезжаю со спокойной душой, оставив прошлую себя далеко, куда теперь я точно не вернусь.
- Сделай так, чтобы оно не возвращалось. Того человека тоже оставь. Позволь Аллаху подарить тебе любовь, которую ты заслужила.
- Но зачем нужен был тот человек?
- Доверься Аллаху. Ему видней.
- Перекидывать жизненные трудности на Бога глупо…
- Не говори так. Сабр. Сабр. - повторил он.
- Что это значит?
- Сабр - сила души. Она помогает держаться, даже если вы сломлены.
- Знаешь, Али, Аллах не случайно сделал тебя мусульманином.
- Что?!
- Меня удивляет, что такие люди, как ты до сих пор существуют: правильные, богобоязненные, верные. Вы будто не из этого мира… или нет, будто стали раритетом. Да вас в музеи сдавать нужно! Сейчас новое время, оно прописало другие правила, теперь религия не считается источником счастья. Вы, словно пророки, наставляете на верный путь. В нашей семье никогда не приучали к вере. Все были скептиками. Считали, что высших сил не существует. Я не пыталась с ними спорить, потому что не могла защищать того, чего не видела собственными глазами.
- Хотите, я Вас кое-чему научу.
- Хочу.
Али присел рядом. Он вытянул перед собой руки так, словно на ладонях что-то написано и, кивнув Тамаре, попросил ее повторить.
- Сейчас мы сделаем с вами дуа. Аллах услышит наши молитвы и поможет. Даю тебе слово. Сначала я, - он опустил глаза, - Аллах, милостивый и милосердный, молю тебя о вечном упокоении душ моих родных. Подари родителям здоровья, защити от зла. Я вовсе на них не сержусь, мои дальнейшие поступки не причастны к ним, это мой выбор. Я протягиваю к тебе свои руки, я помню тебя, я верю в тебя. Ты единственный, кто утешает в трудную минуту. О, Аллах, помоги же людям найти истинный путь, не бросай их, и они обязательно поверят в тебя. Амин. - он с небольшой, слегка заметной дрожью коснулся руками до лица.
- И все? Все настолько просто??
- В исламе нет ничего сложного и непосильного для человека. Теперь вы, миледи.
- Аллах, я не была рождена мусульманкой, видимо так было суждено. Али мне сказал, что нужно обращаться к тебе как можно чаще и тогда все будет становиться на правильные места. Я верю ему, ведь не зря он был рождён в этой замечательной, искренней, благоразумной религии.
Прошу тебя, Всевышний, подари успокоению моему братику, который умер, не познав прелести жизни… мне жалко, что все произошло именно так. Если бы можно было вернуться в прошлое, я бы постаралась все исправить.
У меня есть ещё одна просьба. Помоги мне забыть его, я готова довериться тебе, но для этого нужно приложить все усилия, чтобы больше ничего не возвращало в прошлое. Аааамин.
«Небезопасно в нее влюбляться. Еще один шаг и я упаду в обрыв. Время не пришло. Нельзя! Но все же, какая она чистая и нетронутая звездочка, среди ясного небосклона. Разве есть что-либо, что лечит любую рану, как восхваление Аллаха и люди, посланные им?»
- Уход некоторых людей, Тамара, из нашей жизни - милость, которую вы осознаете лишь со временем. Поверьте мне: если бы Аллах не сотворил забывчивость, то от печалей треснула бы грудная клетка у человека.
- Я верю тебе, хочу верить и буду. Может ты задумал злую шутку, но мое сердце шепчет, разум твердит, что ты лгать не можешь, что ты вонзить кинжал в спину не можешь.
- А почему же город П? - снова начал Али.
- Мне кажется, что только таким образом смогу забыть его.
- Прям никак не можете отпустить?
- Никак…
К тому времени они приблизились к очередной станции. Али решил пойти прогуляться. Он как-то нелепо натянул на себя куртку, напялил набекрень кепку, хотел было уже уйти, но легкая рука Тамары остановила его. Она подошла к нему, поправила головной убор, потрепала по непослушным и кудрявым волосам, застегнула куртку и, побаиваясь посмотреть ему в глаза, отошла в сторону, дав возможность пройти.
- Спасибо, - на ходу промямлил он.
Озаряясь вокруг, он вышел из вагона и на секунду зависнув, поднял голову к небу, закрывая глаза; снежинки падали на его лицо и он, высунув язык, попытался как в детстве словить их ртом, но только уже это не придавало радости, как тогда. Неужели детство уходит не по нашему желанию…
На вокзале пусто, только высокие ели гнулись в разные стороны под силой ветра. И подойдя к высокому могучему дереву, он вспомнил своё детство, как собирал для мамы букет из еловых веток и дарил в канун Нового года. Этот запах создавал уют в доме. Все, кто проходит мимо, обязательно останавливались и наслаждались душистым ароматом зимнего вечера. Для него это было знаком любви и верности.
У него в голове так много слов, которые хотел сказать: сказать люблю, прости, прощай. Он молча сказал о своей любви, признаваясь в этом сначала Всевышнему, и вновь, как в детстве, сорвал веточку и, радостный, побежал к Тамаре. Вдруг его осенило. Она была настоящая. Вокруг было полно вот таких неживых девушек, а в ней была жизнь. И эта пронзительная искра была не в красоте, не в уме и не худобе. Нет. Она заключалась в искренности. Искренность наполняла ее редкий, но местами громкий смех и ее слезы, порывы заботы, злости.
- Это тебе, - он протянул ей веточку, - она напоминает мне мое детство: я в то время был уверен, что запах ели соединяет сердца, спасает от прошлого, дарит надежду на будущее. И теперь я взрослый, но до сих пор знаю, что талисман действует.
- Что? Мне? - она осторожно, будто подарок был сделаниз дорогого хрусталя, взяла его и прижала к сердцу.
- Улыбайся почаще. Твоя улыбка сводит меня с ума.
Али, посмотрев в сторону, увидел старичка, который играл на скрипке, а рядом в вихре танца кружились счастливые возлюбленные; он взял девушку за руку и предложил станцевать.
- Миледи, позвольте мне пригласить Вас на танец.
Она кивнула и дотронулась до его массивных плеч. Али нежно обхватил ее тонкую талию, скрывавшуюся за объемной кофтой и даже, немного испугался, как бы не надавить на рёбра и случайно не сломать их. Его переполняло счастье от того, что он мог смотреть в ее глаза, на очаровательные кудри, на длинную и лебединую шею. И пусть они не были парой царской династии, это иная история, развивающаяся на вокзале под мелодию уличного музыканта.
- А Вы оказывается прекрасная танцовщица… - почтительно сказал Али.
- Не зря, значит, пахала 15 лет в балетом классе.
- Так значит, Вы балерина. Интересно.
- Все в прошлом. Я завалила экзамены на поступление в академию, поэтому жизнь танцора для меня теперь под замком.
- Хотите ли вы знать, кто же я такой? Не думали ли вы, что я мог бы быть вором, плохим и алчным человеком.
- Ты не такой.
- Не будьте так уверены. Я много кем был.
- Али, я всем твоим словам верила, но не сейчас.
- Буду откровенным, как и вы со мной. Я писатель. Точнее, нечто похожее на писателя. Бывает иногда такое ощущение, будто под ухо кто-то диктует заветные слова, которые быстро стоит записать и навсегда запомнить. Именно поэтому я не писатель, я лишь его пародия, вечнослышущая пародия, задача которой состоит не в овациях зрителя, а в собственном спасении от всего неизбежного. Вот она - моя правда. Я никем не понятый романтик. Но знаете, что мне хочется сейчас больше всего на свете сделать?
- Что же?..
- Хочется посвятить вашим глазам целый роман и перечитывать его сотни раз, чтобы снова и снова вспоминать их.
Тамара побледнела, словно ее в сердце что кольнуло, да так кольнуло, что она долго размышляла о том, что бы это значило. Часы пробили полночь, наступил Новый год и с этой минуты новая жизнь.
- Все в порядке? - воскликнул Али.
- Да, да - со вздохом отвечала Тамара.
- Ты все ещё его любишь?
Музыка умолкла. Тамара взглянула на Али светлым взглядом и, после долгого раздумья, едва улыбнувшись, прошептала.
- Нет, - обняв его, она расплакалась от счастья.
Вечером того же дня Тамара сидела на своей полке, а Али расхаживал по вагону и слушал собственные мысли, произнесённые вслух.
На замечание старенькой женщины о невоспитанности молодежи, сказавшей, что понаехали нерусские и права свои качают, он не ответил и скромными шагами дошёл до своего купе. Услышав его приближение, Тамара тут же закрыла глаза, притворившись спящей.
- Перестань терять сон из-за того, кто крепко спит, зная, что ты не в порядке.
- Я из-за тебя уснуть не могу. Ты причина моей бессонницы.
- Поэтому и мне не спится. Теперь я чувствую, что ты не в порядке. Знаешь, вот иногда я вижу свою будущую семью: у меня жена с голубыми глазами. Кучерявыми волосами. Сильная и выносливая женщина дарит мне трех прелестных дочек. Я буду работать, а она будет ухаживать за детьми. Мы будем счастливы, как никогда. И все твои и мои раны затянутся.
Так пусть же сердца моих героев будут спокойными, зная, что предназначенное для них никогда не пройдёт мимо, а прошлое было не по судьбе.
Жизнь
- А откуда ты, маленькая принцесса? - спрашивала Тамара у девочки, которая подсела к ним в купе вместе с мужчиной.
- Из приюта! - ответила она и продолжила раскрашивать цветными карандашами картинку в альбоме.
Низенькая девочка, густые волосы, собранные в небрежную косу, вздернутый носик, как у поросенка, пухлые губы и большие глаза с зелеными фонариками, которые на солнце обретали несуществующий в природе цвет - ничего в ней не привлекало внимания, кроме шрамов. На запястьях виднелись маленькие царапки, то ли от когтей кошки, то ли от острых веток, а порванные колготки выдавали недавние еще не затянувшиеся глубокие раны. Тамара позже узнала, что Эйла (ее так назвали биологические родители) страдала тяжелой болезнью, у нее появилась проблема с психикой еще в младенчестве: она не выносила громких звуков, остерегалась людей, плакала по ночам, не могла оставаться в полном одиночестве, потому что собственные мысли пожирали ее и велели умереть. Она была из неблагополучной семьи, постоянно терпела родительские побои, работники опеки думали, что, после очередного избиения, ребенка невозможно будет спасти, но все обошлось. Спустя время нашлась любящая семья, приютившая дитя в свою семью. Пытаясь сбежать от постоянных тревог, Эйла посвятила себя науке, полностью изменившись. С тех самых пор ее меньше всего интересовала внешность, она потеряла связь с обществом, погрузившись в чтение книг, года три назад даже обстригла себе волосы, ей казалось, что это были змеи, обвивающие худую костлявую шею. Она плохо питалась, совсем не кушала мясо, только овощи. Все платья, сшитые на заказ по непостоянным меркам, висели на ней, как мешки из-под картошки. На вид это был обычный ребенок, но ее душа постарела на десятки лет вперед. Она перестала быть маленькой мечтательной девочкой, перестала верить в любовь и ее смысл, но в глубине души, в тайном подсознании проскакивали мысли: человеческие чувства присуще живому существу, лишь только, когда твой гроб спрячут в земле, утратятся все тайное, главное, прекрасное.
- Я тоже когда-то был сиротой… - тихо сказал Али.
- Ты?..
- Мои родители бросили меня во младенчестве, оставили у порога приюта, я их совсем не помню. Прожил среди детей 5 лет, а потом меня забрала любящая мать, которая заменила мне кровную.
- Мне очень жаль.
- Не страшно. Только с тех пор мне сложнее доверять людям.
- Теперь можешь не бояться. Я всегда буду рядом, обещаю.
- Мне кажется, Тамара, будто мы любили друг друга много веков назад.
Поезд подъезжал к городу П. Финишная прямая. За эти незначительные сутки они полностью изменились, и уже такими как раньше больше никогда не будут. В этот мир Али Аббасов и Тамара Александровна вошли, держась за руки. На улице слякоть, все серо и дождик. Им теперь было не страшно. Прошлое позади.
- Как ты? - спросил Али.
- Будто домой вернулась…
- Не страшно?
- Разве в родном гнезде рядом с нужным человеком может быть страшно?
- А знаешь, мне нравится принцип поезда. Он не ждёт того, кто не ждёт его.
- Да. Мы оба ждали, поэтому отныне наша станция - новая жизнь.
- Наша общая станция.