|
***
Тени сгущаются, брезжится звёздной пылью
Смертное, глупое "надо, чтоб нас любили".
В этой бессильной требе, за жаждой света
Боли так много, что хватит залить планету.
Всякий готов вложить свой свечной огарок,
Чтобы стоваттную лампочку взять задаром.
Свой, еле пашущий, сердца светодиодик
Каждый считает солнцем или навроде.
Или не каждый? Если копнуть поглубже,
Что в глубине сумею я обнаружить?
Сколько таких, кто дарит себя без меры,
Вспышкой сгорает, став для других примером?
Сколько из них реально других согрели,
Сколько ослепло, обожжено - на деле?
Это другое, - скажут они, - другое.
Наше же дело правое, молодое.
Мы для других горим, зажигаем души...
Мы умираем за то, чтобы стало лучше.
Лучше не будет - в этом уж мне поверьте –
Ни от моей, ни от их, ни от вашей смерти.
Искру тепла отыщу, защищу, раздую –
Злую, голодную, огненную, живую.
Искорки этой секрет - для меня образчик:
Из смертоносной делать животворящей.
***
Хорошо быть пофигистом,
Хорошо быть оптимистом,
Хорошо быть нигилистом –
Всё на свете отрицать:
Отрицать дожди и лужи,
Отрицать, что отдых нужен,
Завтрак отрицать и ужин –
Это ж просто благодать!
Утром отрицать будильник,
Отрицая холодильник,
Влезть с утра в густой малинник,
Там наесться от души,
Отрицать завал с работой
И не выходить в субботу,
Отрицать, что без кого-то
Не нужна такая жизнь.
Отрицать судьбу и случай,
То, что раньше было лучше,
Русский отрицать могучий –
Знать другие языки,
Отрицать всесилье силы,
Отрицать, что страсть остыла,
Но за то, что мило, жилы
Рвать, рассудку вопреки.
***
Жизнь - непуганный осами ананас,
Но шампанского к фрукту никто не даст.
А когда-то шампанского бледный цвет
Заменяли нам фантики от конфет.
Разноцветные, яркие, посмотри –
Это счастья смешные календари.
Эта съедена с мамой, на входе в парк,
Та - в театре, а эта вот - просто так.
Ну и что? Ну и ладно - сиди, грусти,
Ананаса цукаты зажав в горсти,
Осмысляй эту жизнь в тридесятый раз,
Претворяя трагедию в грёзофарс.
***
Какая ночь, как пахнет, как цветёт,
Какие звёзды сыплются под ноги.
Сегодня я вдыхаю небосвод,
А выдыхаю - старые тревоги...
Всё то, что отболело, отжило,
Табун воспоминаний беспокойный
Умчится в степь, оконное стекло
Задребезжит, покуда мчатся кони.
И тишина. И близится рассвет.
И первый луч пронзает пряный воздух.
Стою, хотя и знаю: правды нет
В ногах усталых... В небе гаснут звёзды.
***
Под вечер набежали облака,
Воздушный жар прохладой не тревожа,
А я иду, ведь там наверняка
Свою жар-птицу я увижу тоже.
Она со мной играет: то блеснёт
Пером сквозь листья, то поманит бликом,
И я иду вперёд, вперёд, вперёд –
Искать её в немом и безъязыком
Сиянии сквозь облако в заре
В луче последнем, в первом ярком маке…
Любуюсь на нее в ночном костре,
От чуда оставаясь в полушаге.
***
Какие здания красивые!
Как даль волнительно мягка!
Летят по небу бледно-синему –
Бездельничают - облака.
Летят - то бок подставят солнышку,
А то клубком свернутся вдруг,
И облакам, таким хорошеньким,
С земли сигналит старый друг.
Их друг трамвай - сама ответственность,
Он расписание блюдет.
Какая синь, какая ветренность?
Нет, он с маршрута не сойдет!
Сорвется гроздка грустных искорок,
Качнет пантографом трамвай,
Потом взлетит, легко и искренне -
Прощай, земля, не забывай!
|
