Юлия Боднарюк
Серый гусь над Женевским озером
Рассказ
Щедро оформленные архитектурными излишествами здания гордой линией выстроились вдоль набережной озера. По набережной, в полосе холодной утренней тени, медленно двигалась пробка из сверкающих автомобилей, будто только что покинувших подиумы нынешнего автосалона.
Томаш свернул в уходящий вверх от озера переулок и долго плутал, ища, куда приткнуть свой арендованный «Ситроен». Кристина смотрела вокруг, стараясь, чтобы её спутник не заметил, насколько она увлечена этим занятием. Здесь, в стороне от набережной улочки были значительно проще, с самыми разными заведениями – от прачечной до секс-салона, в незабываемой витрине которого скучала не то женщина, не то кукла в пурпурном парике. Что-то панковско-отвязное было в этой столице мира.
Томаш наконец-то пристроил машину на взгорке, заглушил мотор и повернулся к Кристине.
- Пойдем!
Кристина улыбнулась и кивнула. Открыла сумочку, посмотрела в зеркальце, то есть дала своему спутнику ровно столько времени, чтобы обойти машину и открыть ей дверцу. Когда дверца действительно открылась, - а изначально в этом не было никакой уверенности, - Кристина на миг запаниковала, но потом вышла с улыбкой на губах, адресованной и Томашу, и себе. Это была еще одна маленькая победа.
Вышла немного картинно, но Томаш этого, кажется, не заметил.
Одним своим краем город взбирался на холм, а может быть, наоборот, потихоньку сползал с холма в озеро. Они перешли узкую проезжую часть, одну сторону которой окаймляли современные здания со скругленными углами и подъездами из черного стекла. Между ними убегала в горку мощеная камнем улица.
Изредка обмениваясь впечатлениями, они стали подниматься. Прошли тенистой площадью, где солнечные лучи еще не успели сползти вниз по фисташковым стенам, затем узким проулком. Стены резко расступились, и Томаш с Кристиной оказались на залитой солнцем террасе над городом.
За сложенным из камней парапетом горбились крутые черепичные крыши и тянулись вверх ветки в ярко-зеленых, еще не успевших развернуться, листочках. Вдоль парапета выстроились скамейки, впрочем, ни одной свободной все равно не было. Среди стволов еще голых узловатых деревьев на террасе были раскиданы детские карусели и деревянные лошадки-качалки.
- Хочешь прокатиться?
- Хочу, - кивнула Кристина, решив, что даже такой, как она сейчас, иногда может захотеться покрутиться на карусели, где коленки заходят за уши.
Они уселись на круг с велосипедными педалями под сиденьями, причем вместе с ними поспешила пристроиться девочка лет семи.
- Plus rapide! – потребовала она, когда Томаш и Кристина начали крутить педали.
- Можно и быстрее! – хохотнул Томаш и поднажал так, что все окружающее слилось в сплошную блестящую ленту.Кристина быстро убрала ноги с педалей, чувствуя, что иначе в них запутается. Ей очень хотелось завизжать. Она еще думала, стоит ли это делать, когда поняла, что уже визжит, от восторга и головокружения разом, и Томаш обернулся и смеется над ней.
«А по-французски ли я визжу?»
***
- Кристи, я правильно понял – ты вчера подкараулила и ограбила одну из барышень со стенда «Ламборджини»? – засмеялся Гарик, когда они, как и договаривались, после прогулки по экспозиции встретились у «Форда».
- Только не говори, что у них платья такие же! У меня и так настроение ни к черту.
- Нет, ну ты посмотри на неё! Привезли её в Женеву, но этого мало для хорошего настроения!
- Кристи, конечно, не скажет, но думает – «черта-с-два вы бы здесь без меня обошлись». Ибо Жибер по-английски понимать по-прежнему отказывался, – отозвался Денис. Он-то пребывал в отличном расположении духа и был глубоко благодарен и французским партнерам, решившим провести встречу в Женеве в дни автосалона, и отчасти Кристине, благодаря которой ожидаемо трудные переговоры прошли без лишних заминок. – Переводчика лучше не обижать, а то французы узнают о тебе то, что ты даже не подозревал.
- Я и не собирался. Наоборот, прикинь, какие перед тобой открываются возможности! Подходишь ты к «Ламборджини». С другой стороны подходит охочий до «Ламборджини» миллиардер. Тут тебе и карты в руки! - Гарик подмигнул ей.
- Его должны впечатлить мои познания о «Ламборджини», мой французский или моя скромная персона?
- Твоя персона, Кристина, уж слишком скромная! - Гарик скорчил гримасу разочарования, - Ну неужели ты ничего, кроме правды, рассказать о себе не в состоянии?
Кристина развела руками, решив про себя обязательно забежать на стенд «Ламборджини». Не за миллиардером, конечно, а платья сравнить. Свое Кристина купила прошлым летом в Бельгии и очень его любила.
У «Ламборджини» она и столкнулась с Томашем.
****
Кристина уже неплохо ориентировалась тут. Металлическая, словно склепанная стена – «Лексус». Большие розовые и оранжевые эллипсы свисали с потолка над красными и оранжевыми «Рено». Синяя неоновая волна – «Ламборджини», изображает обтекаемый силуэт. И сама машина, с мажорно поднятыми вверх дверцами, васильковая, как её платье… Бесчисленные прожекторы под крышей павильона отражались в синем, черном, темно-лиловом лаке автомобилей, и те сияли так, как будто в лак вплавили звездное небо.
…Высокий, как баскетболист, белобрысый парень возник рядом, когда она стояла на самом уголке подиума, у крыла автомобиля, и рассеянно озирала салон поверх голов, багажников, капотов и светящихся рекламных модулей. Одет он был в стильный пиджачок и джинсы, прямо как её шеф Денис, когда пытался выглядеть представительно. На узком лацкане красовался бейджик «PRESS».
Парень отпустил какое-то серьезное замечание по поводу дизайна машины за её спиной. На секунду Кристине показалось, что он сейчас спросит что-нибудь, что непременно должна знать стендистка, или, чего доброго, потребует интервью с представителем фирмы. Но вместо этого он пошутил, и скоро обмен вежливыми репликами перетек в веселую болтовню, а потом и в знакомство.
Вскоре Томаш все же поинтересовался:
- А ты здесь…?
- Работаю, - улыбаясь, кивнула Кристина, опередив вопрос. Эта минуту назад заготовленная ложь так легко соскочила с её губ,что Кристина испугалась и тут же (видимо, от испуга) сама на мгновение в неё поверила. Именно так мурманчанка Кристина Дежнева и превратилась в парижанку Кристин Дижон, фотомодель.
Томаш оказался корреспондентом польского «Top Gear», прибыл на автосалон в свою главную в году командировку. Как и она, должен был уехать послезавтра. Как и у неё, завтра у него был свободный день.
****
Когда по залу объявили, что салон закрывается, они долго договаривались, где встретиться. Кристина называла одни места, которые видела, когда в первый вечер гуляла с коллегами по городу. Томаш этих мест не знал и предлагал другие, но в конце концов они условились встретиться у цветочных часов.
Еще дольше Кристина решала наутро, что надеть. Вчерашнее платье казалось самым подходящим, самым стильным из всего, что она взяла, но надевать его на встречу было нельзя. Жакет с брюками отлично подчеркивали фигуру, но были слишком темными для солнечного дня, а черное платье вообще выглядело вечерним.
Черт их знает, этих моделей – в чем они гуляют с утреца? Стоило озвучить этот вопрос зеркалу, как ответ отыскался сам собой: Кристина влезла в джинсы с рваными коленками и свитер, надела кроссовки и белую куртку. Длинные, до плеч, серьги, пшик духов… и темные очки, конечно!
Кристин Дижон обольстительно улыбнулась своему отражению и побежала узнавать у портье, на каком автобусе лучше ехать до центра.
***
Фонтан бил плотной струей на десятки метров в высоту. Насколько Кристина помнила, путеводитель называл цифру, в которую она не поверила. Белый столб, стоявший над водой, был бы похожим на озерный призрак, если бы в нем не колыхалась радуга.
Можно было подобраться к нему поближе по длинному причалу, в который упирались носами катера и легкие белые яхты, но стало жалко обувь – причал оказался полностью изгажен птицами, которые качались тут же на волнах. Уже через десять метров Кристина с Томашем развернулись и пошли дальше по набережной. Сегодня здесь было особенно оживленно. Многочисленные палатки источали приторный сладкий запах – тут торговали сладкой ватой и креперсами. То ли потому, что приближалась Пасха, то ли гулянье здесь было всегда.
Низкие и длинные прогулочные пароходики с швейцарскими или французскими флагами на корме, оставляя легкую белую стружку волны, рассекали воду - густо-синюю, непрозрачную, очень мартовскую. Такая вода была во время ледохода на реке, в том городке, где Кристина провела детство. Набережную заливало яркое солнце, оно припекало макушку, и одновременно хлестали порывы холодного ветра, пробиравшего до костей.
Ветер – это ещё полбеды. Озноб тряс Кристину с того момента, как Томаш, с высоты своего роста издалека заметил её у цветочного циферблата и замахал рукой.
Еще вчера для пущей убедительности Кристина поспешила сообщить, что выросла в семье русских эмигрантов четвертой волны. А то в начале их знакомства на лице Томаша мелькнуло сосредоточенное выражение, и она поняла, что он вслушивается в её акцент. Но как еще придать правдоподобия своей «легенде», она так и не придумала.
Пока они разговаривали только о том, что видели по пути, а то и вовсе шли молча. Кристина втихаря этому радовалась. У неё была заготовлена пара выдуманных историй из модельной жизни, одна - совершенно детективная, но Кристина всей душой надеялась, что озвучивать их не придется. К тому же Томаш, как журналист автомобильного «глянца» с моделями наверняка общался и раскусит её ложь на раз.
- Где ты живешь в Париже? – вдруг полюбопытствовал Томаш.
Вот оно, началось!
- В двенадцатом округе, - не моргнув глазом отозвалась Кристина. В Париже она была один-единственный раз в детстве, мало чего помнила и, конечно, не знала, ни как город делится на округа, ни в каких из них она побывала. Двенадцатый упоминался в одной французской книжке. В нем жила какая-то богемная семья.
- Чем любишь заниматься? Помимо работы.
- Бегать по утрам по набережным Сены, - выдала Кристина первое что пришло в голову. – Не слишком быстро, в свое удовольствие.
- Здорово. Я тоже обожаю свежий утренний воздух.
- Свежий? - весело скривилась она. – Знаешь, как пахнет от реки?!
Как же кстати этот сюрприз из глубин памяти!
- Вот-вот! – подхватил Томаш. - А мне друзья сказали: «Тебе показалось. Не может Сена так вонять, как ты описываешь. На её берегах творили великие люди, и никто не жаловался!».
Выходит, Томаш тоже бывал в Париже. Плохи её дела.
- А потом? – не заставляя себя ждать улыбнулся Томаш. - Идешь в Лувр?
Догадывается, похоже… Но Кристина решила, что сдаваться рано.
- Я люблю Центр Помпиду.
- Понимаешь современное искусство?
- Нет. Но не все делается для того, чтобы это понимать… Каждый раз я встречаю там хоть одного человека в отчаянии от того, что он ни черта не понимает. Мне нравится само здание, - добавила она. - Особенно его фонтан и наружный эскалатор.
Сколько лет она не вспоминала об этом! А теперь будто затерявшийся слайд встал перед глазами, и, спроси её сейчас Томаш про этот самый фонтан, она смогла бы описать его во всех деталях.
- Один раз там был показ, - Кристина улыбнулась только что выдуманному воспоминанию, - И проходя, я засмотрелась на одну картину и навернулась с подиума – там для показа специально устроили подиум.
- Надеюсь, твою карьеру не постигла та же участь? – осторожно поинтересовался её спутник.
- Наоборот, меня пригласили сниматься для «Вог». Их фотограф как раз подбирал девушек для фотосессии на лестницах. Но это был первый и единственный раз, - сдержанно улыбнулась Кристина, решив немного сбавить обороты.
Томаш хитро улыбнулся (все пропало! – решила Кристина) и, прищурившись поинтересовался:
- А правда, что парижане, все время, когда не работают, не ходят по музеям и не бегают по набережным Сены, проводят в кафе?
- Правда. Я бы и сейчас выпила чего-нибудь горячего.
- Я поэтому и спросил!
***
На круглой площади наконец-то нашлось кафе. Женева строилась с претензией на столичность, и окружающие площадь дома стремили ввысь башни и мезонины со шпилями. Они напоминали заснеженные горы - кремовые, песчаные, голубые с белизной, такой, что больно было смотреть, как и на пронзительно яркое мартовское небо.
Кафе было «Старбакс». В зал сквозь огромные окна било солнце. Сейчас, в полдень, тут было не протолкнуться, шумные компании теснились вокруг маленьких столиков. По спинкам венских стульев были развешаны дутые пальто и куртки с меховыми воротниками. Под столами кое-где валялись стаканчики. Официантке все равно было бы сюда не пролезть.
- Выбрала?
- Да, круассан и ореховый капучино. Пойду, поищу нам столик.
Она села у окна. Всё пространство кафе под самый высокий сводчатый потолок было заполнено гомоном и смехом. Ей показалось, что здесь тусуются исключительно студенты, но присмотревшись она увидела, что посетители самых разных возрастов.
Зря она здесь расселась. Лучше всего будет уйти прямо сейчас. Он вот-вот её раскусит. «Не надо ни обещать встретиться, ни придумывать причину, ни тем более говорить правду», - подумала Кристина, чувствуя, что ей становится грустно, как будто на солнечную площадь невесть откуда наползает тень…
…В первый день встреча с французами закончилась рано, и Денис предложил прокатиться в Монтрё1. Он вел машину даже не по навигатору – уже был здесь раньше. Гарик болтал с ним, словно и не замечая ничего вокруг. А Кристина молчала и смотрела в окно, и вскоре после того, как въехали в город, её укачало, замутило и она едва удержалась, чтобы не попросить Дениса остановиться.
Кажется, в том фильме играл Пьер Ришар. Это он ехал в машине по такой же улице, террасой нависающей над набережной, мимо пальм, цветущих кустов, белых вилл. Мимо отелей и казино, похожего на сливочный торт с невыносимо сверкающей на солнце позолотой, и высившейся за ним снежной вершины. Параллельно воздушной гряде бледно-голубых гор на другом берегу озера; по направлению к замку. Нет, она перепутала, то был более современный фильм. Но улица такая же, только там было море, а здесь ниже по склону переливается лазурное озеро. Только вот кто-то другой должен сидеть сейчас на месте Кристины. Тот, кто действительно снимался в этом кино.
Она поняла, что это ощущение ненастоящести – не то её самой, не то пейзажа, – длится уже несколько минут, а она все не может срастить их в одной плоскости, и от этого голова-то и закружилась. Захотелось немедленно выйти из машины – причем желательно у подъезда своей отделанной гранитной крошкой пятиэтажки. Кристина много путешествовала, бывала в разных странах, но такое с ней случилось в первый раз.
…К столу с подносом пробирался Томаш. Помимо двух стаканов кофе и круассана он принёс тарелку с четырьмя глазированными фисташковыми пончиками и встретив взгляд Кристины, пояснил:
- Они здесь классные. Попробуй! Взял с расчетом на тебя.
Сквозь стекло припекало щёку, висок и плечо через рукав свитера. С самого утра Кристина знала, что день будет прекрасный, как самый первый глоток горячего орехового кофе, да и хватит уже бояться того приключения, которое она сама себе устроила.
- Я ни разу не открывала Top Gear, но, думается, вы с моделями работаете очень плотно… Ну там – блондинка в кожаных шортах сидит на капоте «Ягуара». Не делаете таких фотосессий?
- Только не я. Ягодку с торта кушают ребята-рекламщики, а я лишь пишу многополосные аналитические статьи о том, какое масло заливать в мотор, а какое – мазать на хлеб.
Кристина засмеялась. Солнце поднялось выше и теперь светило ей в глаза, отчего Томаша она толком не видела, лишь его силуэт. Причем уши польского эксперта по моторным маслам оказались слегка оттопыренными и на солнце пылали рубиновым огнем. Но, как ни удивительно, именно это вдруг разбило сковавшее её напряжение. Перед ней сидел всего лишь молодой веселый парень с забавными ушами, и вряд ли даже блестяще разыгранный для него спектакль мог бы быть лучше, чем сам этот день. Который, к счастью, еще почти весь впереди. Кристина склонилась чуть ниже к столу, прячась в тени своего спутника. Томаш это заметил, поерзал и пересел так, чтобы тени было больше.
***
По пологой лестнице с широкими ступенями, по дороге, увешанной красно-желтыми штандартами кантона, они вновь спустились к озеру. Здесь оно образовало бухту, обрамленную в строгий прямоугольник. От берега начинался длинный узкий мостик на острова.
- Перелетные гуси! – восхитилась Кристина, присмотревшись к серым длинношеим птицам, что плескались у берега и тянули горбатые красные клювы к прохожим на мостике. – В первый раз их вижу!
- Во Франции их не бывает? – удивился Томаш.
- Ты лучше спроси, часто ли я бываю на природе! – моментально вывернулась Кристина.
- Так и здесь не природа, – Томаш обвел взглядом набережную. И ему тоже показалось, будто они не забрели на островок в сотне шагов от неё, а отдалились на километры от города. Даже шум машин сюда не долетал. Солнце вспыхивало невыносимыми бликами на волнах, переливалось на светловолосой макушке стоящей рядом у перил девушки. Парижская модель, с ума сойти! От русской в ней, несомненно, больше, чем от француженки. Кристин улыбалась Томашу, и крошила птицам прихваченный из кафе круассан – она до него не добралась, ей больше пришлись по душе пончики.
А вдруг она врет? Так же, как он, напялив купленный накануне на распродаже пиджачок за восемьдесят франков и нацепив утерянную кем-то журналистскую аккредитацию (бейджик он потом дисциплинированно сдал на стойку регистрации). Выходка настолько сумасшедшая для робкого Томаша, что он даже не рассказал о ней друзьям, с которыми приехал поглазеть на автосалон. За два часа до закрытия, когда билеты уже продавались за половину стоимости.
В какой-то момент – в кафе на площади, когда фотомодель Кристин уплетала пончики, - ему даже показалось, что так оно и есть.
2020
1 Город во франкоговорящей части Швейцарии на берегу Женевского озера