|
Мартовское
Переживаю. Переживу:
Глупо мертветь весною.
Птахи в бездонную синеву
Тянут меня с собою.
Что это капает в сердце? Март?
Страстно и без прелюдий
Ветки пружинят и крестят в такт,
Благословляя: "Буди!"
Бог, это ты ими крестишь лес,
Двор и сугроб под крышей?
Знаешь, а мне так уютно здесь...
Можно, я – буду.
Слышишь?
По дороге на Смолокурку*
Сухое печиво дороги.
Лес словно выкошен косой.
Здесь древоруб корявил слоги –
Гортанно, матерно, с лихвой.
Стирая пот со лба верхонкой,
Он осторожно не курил,
Чтоб – не дай бог – в чащобе звонкой
Не полыхнуло до Курил.
Не полыхнуло, не кольнуло
В душе: "Чужое не моё" –
Когда листвой берёза льнула
К плечу пилившего её.
* Смолокурка – озеро в Холмогорском районе
Архангельской области
О родине и о себе
Как важно знать о маленькой себе,
Что ты причастна к бо́льшему-большому,
Но, жить боясь от одного к другому,
Довериться придирчивой судьбе:
Влюбиться в червоточинку листа
Кувшинки (не в кувшинку-недотрогу)
И выучить – до камушка – дорогу,
Ведущую в заветные места.
Идти по ней и знать: там, впереди,
За поворотом – луг, а дальше – сосны...
Как важно быть собой, пока не поздно,
Пусть маленькой, но с памятью в груди.
***
А снег сегодня – голубой.
Всю ночь, с чернёной синью споря,
он шёл и застелил собой
мой двор, село, и лес, и поле.
И я боюсь, боюсь с утра
поверить в голубое чудо,
смотрю с высокого крыльца —
и не дышу широкогрудо:
как будто каждый полный вдох
лазурь пушистую погубит...
Сегодня невесомый Бог
нас любит.
Станционное
...Когда твой конь на переправе сдох,
Иди пешком до станции Печонки
И там сиди в своей шинельке тонкой
И думай, что смотритель дюже плох:
С утра он пьян, неряшлив и плаксив,
О блудной дочке – по второму кругу.
Ему бы, невесёлому, подругу,
Да больно безобиден и труслив.
Тоска в Печонках. Ты, зевая, ждёшь
Какой-нибудь непутной, но попутки.
А дождь стучит в стекло вторые сутки.
Россия, осень.
Как тут не запьёшь.
Соседка
Дедушка, где ты? Не спишь? Припозднилась я очень...
Я это – Марья. На службе была, говорю.
Вот принесла к Рождеству тебе кашку и сочень.
Может, давай я маленько тебе подсоблю?
Хочешь, полы подмету да картошки почищу.
Вон уж звезда загорелась, вечерять пора.
Холодно... Волки сутулые по лесу рыщут,
Найку соседскую съели, похоже, вчера.
Ты не серчай, что пришла без званья́. Я недолго.
Дома-то мыши одни да сверчок-стрекотун.
Вижу, рукав прохудился. Да есть ли иголка?
Что ли зашью. Эх, тебе поновее б зипун...
Что? Не ворчу я. А может, тебе бы котейку?
Мурка вчера родила, да вот жаль утопить.
Много ли надоть ему? Он не просит копейку -
Рыбки-то я принесу да водицы попить.
Ну, отдыхай... Далеко зимовать нам до лета.
Что-то недобро раскаркался ворон-вещун...
Завтра зайду.
Ни за чем.
Видно, надо мне это:
Коли помрёшь тут один, я себе не прощу.
Счастье
Август, начало.
Ты босоног и рус,
жизнь эту горстью берёшь,
не боясь,
на пробу,
как костянику, –
красною каплей вкус,
держишь во рту:
шершаво скребёт по нёбу.
Сладко и кисло.
Щупаешь языком –
вот оно, счастье.
Писк комариный весел.
Месяц ещё до школы почти.
Потом,
мир этот будет
скучно-
бесцветно-
тесен.
Счастье –
это когда за твоей щекой
горсть костяники,
ранка кровит на пятке,
солнце горячее
в полдень над головой
и на крылечке –
теплое небо в кадке.
Дочь
Стрижку ей хочется,
в Вологду
и ноутбук.
И музыкалку бросить
(но я не дам).
Не приглашает в гости к себе
подруг,
чему-то в смартфоне смеётся
по вечерам.
Кутает ноги в плюшевый тонкий плед,
в угол дивана скомкавшись,
пьёт кефир.
"Мам, почитать чего,
чтоб остался след,
чтобы про мудрость,
жизнь,
ну, вообще про мир?"
Моет посуду,
мне наливает чай:
"Мам, испечём в субботу чего-нибудь?" –
"Знаешь,
Ремарка,
может быть,
почитай...
Только уроки сделать
не позабудь".
Ваня
Солнце его, любя, целует в макушку:
Солнце любит макушки без шляп и шляпок.
Он машет навстречу прохожим, щурится подслеповато,
Хохочет, вынимает детскую пушку,
Бежит играть к соседским ребятам.
Им семь, десять – ему исполнилось восемнадцать.
Мама радуется, что живёт в деревне: не приходится убиваться
В поисках сына: он придёт в измятом,
Грязном, может быть, без портфеля,
С хорошей ссадиной на коленке, в слезах горючих;
Может быть – с букетиком мать-и-мачех, жёлтеньких и пахучих,
Засмеётся, сдерживаясь еле-еле,
Вытащит из-под майки нежно-нежно,
С мычанием телёнка протянет цветочков горстку
И не заметит, как мама сморгнёт слезинку.
Напьётся морсу,
Съест суп и уснёт тихо и безмятежно.
А завтра снова подставит макушку солнцу.
Детское
В валенок кубик лего упал вчера.
На ночь к бабуле топаем с ним вдвоём.
— Ба, а чего у тебя так дрожит рука?
...
— Да, покормили.
...
— Нет, не гуляли днём...
Мама и папа сердятся и молчат.
Не понимаю, делят-то что они?
Значит, опять с бабулею завтра в сад.
— Ба, а смотри, на горке зажглись огни.
...
— Ба, а снежинки вкусные, правда ведь?
...
— Как это: снег – замороженная вода?
...
— Если снежинка тает – то это смерть?
...
— Ба, а ты спать боишься ещё одна?
Картечь (из жизни учителя)
На мягком языке неожиданно остро – шипучка-конфета.
В щёку брызнула (ой, мамочки) и застреляла – в нёбо, в зубы.
Смешно, как ребёнку, щекотно во весь рот, а они ждут ответа.
Вот: развели училку, выложат потом на свои ю-тубы.
Доедаю, не подав вида.
– Вкусно?
– Конечно, вкусно, ещё бы!
– И не почувствовали ничего?
– Должна была? Сладко очень.
(Кисло, долго царапает послевкусие училково нёбо).
Недоумение повисает. Ручка красно скользит меж строчек.
– Так. "Бородино". Глоссарий к тексту. Что такое картечь? Кто знает?
– Это у папки, в ружье, патроны... Как было в нашей конфете!
– Да, – киваю машинально, – так же.
Замирают. И класс взрывает:
– Вы нас обманули! Вы всё чувствуете!
Чувствую. Всё. Дети...
Ниточка колючая
Мне когда-то виделось:
бабушка прядёт,
тянет цепко ниточку
старая щепоть,
нитка из куделюшки
тянется, как жизнь, —
серая, колючая,
ой, не оборвись.
Смочит пальцы в блюдечке
бабушка и вновь
тянет невесёлую
песню про любовь.
Приустанет, фартучек
скрутит, постоит:
"Чтой-то, девка, ветрено,
ставень колотит.
Стой ты, заполошная,
тёмно во дворе,
уж сама я, нечего
о такой поре..."
Трогаю куделюшку –
мягче пуха,
что ж
ниточку колючую,
бабушка, прядёшь?
То и пальцы скрючены,
грубы, что кора...
Что ты, ставень, стукаешь
в сердце до утра?
Она
Она любит легкий, пошитый по выкройкам штапель,
И пьёт витамины со вкусом анисовых капель,
И тихо живёт, не особо других раздражая,
Почти незаметная, странная, вечно больная.
От острой мигрени – за шторы и под одеяло –
Подальше, поглубже – совсем бы отсюда – бывало,
Но это проходит. И хочется сыра на ужин.
И мужа.
Поэту
Littera
scripta
manet.*
Робко твоё перо?
Станет тебе,
не станет
легче –
не всё ль равно,
если с душой нет лада,
если совсем невмочь,
горечью
словопада
ночью закровоточь.
Голос пусть неизвестен,
сбивчив
и неказист –
правое троеперстье
крестит
и крестит
лист.
Несовершенству граней
этих крестильных строк –
littera
scripta
manet –
будет назначен срок.
* Littera scripta manet – написанная буква остаётся (лат.).
Русский эквивалент пословицы –
"Что написано пером, не вырубишь топором".
|
