Марина Нуриджанова

Марина Нуриджанова

Живёт Мурманске

Рекомендована к участию в финальных семинарах "Осиянного слова" на IX форуме 2019 года

Сведения об участнике приведены на ноябрь 2019 года

In vitro

Рассказ

Он надевает белый халат. Это не необходимость. Скорее традиция, генетическая память. А еще это придает чувство значимости в собственных глазах. Он – врач. И белый халат тому подтверждение. Лучше, чем дипломы, выставленные на полке под стеклом, весомее, чем все сертификаты, разбросанные по стене в его кабинете. Он – врач. И благодаря халату люди вокруг в этом не сомневаются.

В больнице сегодня тихо – в прогнозе погоды желтая пыль получила третий уровень, а значит, снова превратилась в пандемию. Никто в здравом уме не покинет дом. Только если…

- Вирусная? – спрашивает он у хорошенькой медсестры с золотистым бейджиком «Шарлиз».

Шарлиз перенесла семнадцатую операцию по «улучшению фигуры» – в этот раз добивалась симметричности глаз – а потому была похожа на рок-звезду в своих кричащих темных очках.

- Скажи, что вирусная, – прижимая ладони другу к другу, просит врач.

- Простите, доктор Олд, но пандемия бактериальная, – Шарлиз подает ему тонкий планшет, куда уже занесены все медицинские карты сегодняшних клиентов (ни «пациент», ни, тем более, «больной» так давно не использовались в медицине, что, кажется, они никогда и не были в употреблении).

- Значит, через полчаса будет истерия, – вздыхает врач.

- Ты-то чего страдаешь? Не к тебе же сбежится толпа за ингаляторами и таблетками, – улыбчивый и невысокий мужчина, протягивает Шарлиз большую термокружку. – Солнышко, сделай еще кофейку, а. Кажется, мое ночное дежурство плавно перетечет в бесконечное.

Шарлиз понимающе кивает и устанавливает кружку под едва виднеющийся из стены носик. Сенсор пищит что-то неясное и выплевывает в металлическое нутро 400 мл кипятка.

- Доктор Страйк, Вы какой хотите? – интересуется Шарлиз.

- Давай капучино, что ли.

Шарлиз активизирует стенд с названиями напитков и выбирает подходящий. Тот пару раз мигает и добавляет в горячую воду шипучий кругляш по форме напоминающий кофейное зерно. Вода на миг превращается в бушующий источник, расплескивая содержимое, а потом равномерно окрашивается в темно-коричневый цвет, медленно покрываясь светлой густой пенкой сверху.

- Прошу, – улыбается Шарлиз, возвращая помятому доктору его заслуженный стакан.

- Плохо быть инфекционистом в наше время, – вздыхает тот, широко зевая. – Ладно, береги себя, Марк.

- И ты, Донни.

- Мне так жалко доктора Страйка, – Шарлиз сочувственно глядит вслед сгорбленной спине.

- Он помогает людям, Шарлиз, – говорит Марк. – Без таких врачей мы бы давно погибли.

- Что тогда говорить о Вас, доктор Олд? – улыбается ему медсестра. – Вы почти Бог.

Марк приподнимает уголки губ (Богом он себя определенно точно не считает) и, постучав указательным пальцем по планшету, кивает в сторону своего кабинета.

- Через 5 минут, – шепчет он.

Шарлиз соглашается и ровно через обозначенное время, мягкий, женский голос летит по коридорам больницы:

- Госпожа и господин Флинт, пройдите в кабинет номер 1453.

Марк пролистывает записи еще раз и снова повторяет их. Сидящая напротив него молодая пара взволновано переглядывается, и мужчина осторожно интересуется:

- Что-то не так, доктор Олд?

- Нет, – пораженно усмехается Марк, вглядываясь в данные последних анализов. – Нет, все отлично.

Кукольная красивая женщина прикладывает аккуратную, изящную ладонь к большой груди.

- Ох, слава богу, вы нас немного напугали.

Она не пытается звучать обвиняюще, но голос ее все же осуждающе звенит.

- На самом деле, – пораженный своим открытием, Марк пропускает недовольство клиента (что, кстати, очень даже чревато) и ошарашивает, признаваясь. – У меня для вас совершенно невероятная новость.

Чета Флинт вздрагивает и замирает в удобных, кожаных креслах.

- Вы можете родить, – почти восторженно выдыхает Марк. – Сами. Можете зачать и выносить собственного ребенка!

Теперь уже его голос дрожит, но скорее от восторга.

- Впервые в моем практике я встречаю пару подобную вам, – говорит он. – Да что там! Я думаю, что в мире сейчас найдется с десяток семей, которые могут так. Вы – уникальны. Совершенно и невозможно уникальны!

Марк восхищенно смотрит на анализы, а потом на будущих родителей абсолютно особенного ребенка. Но на их лицах он читает совсем другие эмоции.

- Что-то не так? – интересуется он.

Флинты переглядываются и смущенно отводят взгляд.

- Понимаете, – пробует супруг. – Мы бы не хотели ничего такого…

- Я с самого детства мечтала стать мамой, – вступается за них госпожа Флинт. – Большой дом, ужины, красивый зимний сад, где дети смогли бы играть с настоящей собакой, гипоаллергенной, разумеется! – уточняет она. – Хорошая престижная школа, ну, все как у всех, понимаете?

Она сжимает кукольными ладонями дорогую винтажную сумочку и продолжает.

- Поймите, мы рады. Конечно, рады, – она кладет ладонь поверх руки мужа. – Мы совместимы. Мы вдвоем можем то, чего не могут другие, но… но мы не хотим.

- Просто, – Флинт сжимает ладонь жены и в этом жесте уж как-то слишком много отчаяния для хорошей новости. – Что мы скажем соседям?

- Соседям? – оторопело уточняет Марк.

- Доктор Олд, мы не можем так рисковать, – признается госпожа Флинт. – Ребенок без характеристики, без правки дефектов, без корректировки! Вы только представьте, насколько непредсказуемым он будет! Как я буду его растить? А школа, люди, родственники… что если он поведет себя как-то не так? Это ведь даже отрегулировать будет нельзя: ни внесение изменений, ни обмена! Совершенно никаких же гарантий!

Госпожа Флинт вздрагивает, и на ее глазах выступают слезы.

- Ничего такого ведь не проводят, если ребенок находится… ну, внутри женщины? – спрашивает господин Флинт. Делает он это как-то неуклюже, словно плохо знаком с историей, и слышал об этом лишь по средствам современной литературы сплошь и рядом кричащей об ужасах прошлой жизни.

Правда, тут он не ошибается, они действительно не смогут провести современные ДНК-манипуляции на плоде, поэтому Марку приходится неохотно кивнуть.

- Вот видите! – заламывает руки госпожа Флинт. – Даже цвет глаз и тот выбрать будет нельзя! Не говоря уже о том, чтобы сделать его прилежным!

- Не надо, милая, – обхватывает маленькие плечи Флинт, а потом смотрит на Марка. – Нам нужна радость в жизни, понимаете? Услада для глаз. Мы совсем недавно прошли курс по удалению психотравм. Это дорогостоящая операция и мы вряд ли сможем позволить ее себе снова. Ребенок не должен стать для нас источником дополнительных проблем.

- Поэтому, доктор Олд, не пишите в бумагах, что мы сами отказались, – просит маленькая госпожа Флинт. – Пусть у нас все будет, как у людей, пожалуйста…

Марк смотрит на перепуганных будущих родителей (вообще-то, правильнее было бы сказать на кандидатов для получения разрешения на пополнение семьи, но Марку нравится, как звучит это устаревшее слово) и ставит печать в планшете с запретом на естественные роды.

- Скажем, что у вас слабый иммунитет, – говорит Марк, просматривая карту женщины. – К тому же вы недавно перенесли пластическую операцию…

- Да, я подправляла челюсть, – поспешно соглашается госпожа Флинт. – В последний раз мне немного скривили скулу.

- Это может послужить причиной? – с надеждой спрашивает супруг.

И Марк кивает.

- Естественные роды – сложный биологический процесс. И на самом деле, мы знаем о нем столько же, сколько знали в начале века.

- Как же нам повезло, что медицина шагнула так далеко, – улыбается госпожа Флинт. – Носить внутри себя другого человека, мучиться всем, чем только возможно, а потом еще и позволить случится целому ряду вопиющих для здоровья ситуаций… брр… какой-то фильм ужасов, ей-богу!

- Согласен, – кивает супруг. – Не хочу, чтобы мы переживали что-то похожее на «Крики прошлого». Автор так достоверно все описал. И роды, и болезнь ребенка, а еще эта послеродовая депрессия и развод… ох!

Он ласково гладит свою жену по бархатной щеке и нежно ей улыбается.

Марк смотрит на них какое-то время, а потом поднимается и активирует перед ними стол.

- В таком случае, предлагаю вам просмотреть этот каталог характеристик для младенцев и отметить то, что вы бы хотели видеть в вашем ребенке.

- Ох, сколько тут всего! Уже не терпится начать! – госпожа Флинт моментально переключается и азартно закусывает губу.

- Обожает всякий шоппинг, – шепчет Марку господин Флинт, со снисходительной улыбкой наблюдая за своей супругой.

- Милый, а ты хочешь, чтобы наш сын играл на фортепиано?

- А может лучше бас-гитара?

- Ну, нет, это же не будет вязаться с его любовью к классическим костюмам!

- Оставь мне тогда хотя бы бейсбол!

- Но мы же договаривались только на страсть к автомобилям!!

Марк садится за свой стол и выводит на экран замысловатую форму заявки, которую заполняет, пока супруги спорят, выбирая будущему ребенку длину ресниц.

- Доктор Олд!

Марк вздрагивает и возвращает свое внимание к нахмуренной госпоже Флинт.

- Весь во внимании.

- Вот Вы, как врач можете объяснить моему мужу, что любовь – это лишнее! Я хочу, чтобы он стал гениальным ученым, а влечение, особенно в юном возрасте, будет его отвлекать!

Марк на секунду теряется. С таким ему тоже еще не приходилось иметь дело.

- Вы… Вы хотите лишить его либидо? – на всякий случай уточняет Марк. Мало ли, а вдруг он ослышался.

Госпожа Флинт уверенно кивает и добавляет:

- С регулировкой веса и психики, конечно. Он должен быть подтянут, а голос – должен быть мужским.

Марк бросает взгляд на мужчину и тот страдальчески пожимает плечами, соглашаясь с супругой.

- Разрешите мне пояснить кое-что, – Марк знает, что он официально должен предупредить будущих родителей о последствиях любого их специфичного выбора, будь то маленькие пухленькие пальцы или излишняя худоба в течение всей жизни, но сейчас он бы сделал это даже при запрете на предупреждения. – Эта необратимая процедура. Мы не сможем изменить этот корректив, даже если Ваш сын затребует ее в зрелом возрасте.

- Мы понимаем, – снова кивает госпожа Флинт. – И готовы подписать необходимые документы.

- Быть может, Вы еще раз взвесите свое решение, – пробует Марк. – Вы лишаете своего сына большого пласта его человеческой сущности. Влюбленность, прикосновения, ласка, нежность, он никогда не поймет, что это такое…

- К тому моменту, как он получит сертификат зрелости, – холодно перебивает его госпожа Флинт. – Плотские утехи перестанут волновать человека. Технический прогресс, доктор Олд, не стоит на месте.

Марку нечего на это ответить. Он отводит взгляд и на экране, через минуту, появляется редкий, почти не используемый договор о радикальном вмешательстве.

- Доктор Олд, – осторожно зовет его господин Флинт.

Марк с надеждой поднимает глаза и…

- А это будет очень дорого стоить?

…снова опускает взгляд, произнося:

- Ваша страховка покрывает и эти расходы.

- Какое облегчение! – улыбается мужчина и поворачивается к жене. – Ладно, милая, делай, как захочется. Я согласен.

- Ты такой душка, – целует его в щеку госпожа Флинт и, не читая, подписывает договор.

- Ну, – Марк смотрит на готовый документ, где прописаны все правки, корректировки и желаемые характеристики будущего ребенка. – Вот и все.

- Отлично!

- Договор в вашем облачном хранилище. Тезисы из него на личном чипе. Запрос на оплату отправлен в страховую.

- А когда мы сможем забрать ребенка? – улыбается, сияющая госпожа Флинт.

- Через месяц, – отвечает ей Марк.

- Так долго? – удивляется господин Флинт. – Наши соседи забрали своего через две недели…

- У вас сложный запрос, потребуется время на корректное программирование.

- Ну раз так, – тянет мужчина. – Что ж, подождем! Спасибо, доктор Олд, мы будем рекомендовать вас нашим друзьям.

- Благодарю, – Марк поднимается и пожимает протянутую ему руку.

- Ох, – вырывается у госпожи Флинт. – Что это, доктор?

Марк смотрит на несколько шрамов на своем предплечье, а потом поясняет:

- Последствия бурной молодости.

Госпожа Флинт поднимает глаза на супруга – ей эти слова не говорят ровным счетом ни о чем, а вот на мужчину они производят сильное впечатление.

- Иди, я сейчас, – улыбается он ей.

Госпожа Флинт еще раз благодарит Марка и выходит за дверь.

- Доктор Олд, возьмите, – господин Флинт протягивает к нему свою руку и терпеливо ждет.

- Что это? – спрашивает Марк. На его ладони светится незнакомое имя и номер телефона.

- Это психокорректор, – тихо говорит господин Флинт. – Вы бывший повстанец. Вас, скорее всего, мучает чувство вины. Все эти реакционные лозунги, призывы приостановить внедрение технологий, яростное сопротивление властям и прочие ужасы. Он поможет. Не благодарите. И еще, – господин Флинт останавливается в дверях. – Сведите шрамы. Терпимость, конечно, общая черта, но сбои еще случаются.

Мужчина кивает на прощание и, наконец, пропадает в дверях. Марк еще некоторое время смотрит на свою ладонь, со светящимися мягким голубоватым сиянием цифрами, а потом сжимает ладонь в кулак и, не дождавшись, пока тихий голос закончит фразу про правила удаления контакта, укладывает большой палец на костяшку указательного.

Copyright © 2019 Марина Нуриджанова
Рассказ публикуется в авторской редакции