|
Осень
Солнце первыми лучами гладит сопки по плечам,
И туман жемчужной дымкой уползает в океан...
Небо сине. Дышат травы первой робкой прохладцой,
Кружевной платок дубравы ветер трогает с ленцой.
Вот и осень! На пороге бросит в кресло яркий плед,
И отправятся в дорогу журавли за летом вслед.
Здравствуй, добрая хозяйка! Здравствуй, умница-краса!
Скоро в шарфы золотые поукутает леса,
Небо спустится пониже и прильнёт к земле сырой,
Станем мы друг к другу ближе, снизойдёт к душе покой.
Горькой ягодой рябины оттенится лета вкус...
Здравствуй, осень! Хлебом-солью на пороге поклонюсь.
Поля
Мне снилось поле... Солнца луч
Ласкал колосья золотые,
У горизонта горы туч
Бросали тени голубые,
Дождем умытая земля
Босые ноги согревала...
Поля, пшеничные поля!
Душа вдруг так затосковала...
Раздолье трав, простор полей,
Берез невнятный нежный шепот
И ветра вздох среди ветвей,
И птиц парящих в небе клёкот -
О, как пленительна земля,
Где человек проводит детство!
Поля, бескрайние поля,
Мне никуда от вас не деться...
***
А слова оставляют шрамы,
Будто лезвием - по живому!
И невидные эти раны,
Нанесенные словом - словом!
Будут долго ночами мучить
И будить, застревая в горле,
Как беда, как несчастный случай,
Отзываясь сердечной болью...
А слова оставляют шрамы -
Очень памятные, живые
И саднящие неустанно,
И гудящие, как чужие
Голоса за стеной картонной,
У которых - своя дорога,
И тревога вползает тонкой
Струйкой газа из-под порога...
Никуда от неё не деться -
Все равно остаются шрамы,
И сбивается с ритма сердце,
Всё пытаясь принять упрямо...
Скажи же мне...
Скажи же мне, откуда эта дрожь,
Когда, едва скользя по нежной коже,
Ты пальцами небрежно проведёшь,
Касаясь так, как ты один лишь можешь,
Моей щёки? Откуда эта нега,
Когда, забывшись, прядь моих волос
Поправишь ты - со взглядом человека,
Которому увидеть довелось
Рожденье первой женщины из пены, -
Судьбы, принадлежащей лишь ему?
Когда обнимешь ты мои колени -
Я замысел божественный пойму...
Земная
Я - женщина. Всего лишь. Не богиня,
Непостижимая в небесной синеве.
Хранительница, муза, берегиня,
В ветвях поющий в полночь соловей.
Я - женщина, мне суждено быть слабой.
Какою силой нужно обладать,
Чтоб быть покорно-ласковой отрадой
И слабость за собою признавать!
Я - женщина. Не рок и не погибель!
Жена и мать, подруга и судьба.
И стана моего к пленительным изгибам
Манит тебя отнюдь не ворожба.
Я - женщина, и ты в моей судьбе, -
Навек я предназначена тебе.
***
Я касаюсь пальцами облаков -
Облака легки.
Мои сны выходят из берегов,
Сбившись вновь с пути.
Я иду в холодный жестокий мир,
Чтобы все суметь.
Серой лентой вьется дорог пунктир,
Заплетаясь в сеть...
Мокрый ветер бросает мне снег в лицо
И сбивает с ног.
У меня на пальце твоё кольцо,
Взгляд мой твёрд и строг.
Дни проходят в призрачной суете,
Ночи в жутких снах...
Я искала прежде тебя везде,
А теперь нашла.
Умоляю, милый мой, поспеши,
Мне невмочь одной!
Я хочу коснуться твоей души -
И прийти домой.
***
Сердце, как птица, вспорхнуло к тебе на ладонь:
Хочешь - сжимай кулак, хочешь - приглаживай перья,
В клетке закрой или бросай в огонь,
Или оправдывай, или предай доверие.
Сердце, как птица, жмется пугливо к руке,
Тихо трепещет, нежно щебечет что-то,
Не позволяй этой птице умолкнуть в тоске! -
Может, однажды споет для другого кого-то...
Если тебе не нужно, то ради игры,
Ради веселья или от смертной скуки -
Не убивай! Не доводи до беды!
Больше она не дастся другому в руки,
Не запоет - и обеднеет мир,
На одну песню меньше, тоскливей станет; -
Может, однажды и солнце вот так не встанет,
Не отыскав на это душевных сил...
Разговор с Поэтом
(А. С. Пушкину)
Давай поговорим, избранник Музы милый,
Наш век уныл и нем, и мы теперь молчим,
Когда извечных тем забытые мотивы
Спускаются вдруг к нам с неведомых вершин.
Нетленное - смешно... Как это ни печально,
Изящество речей не принимает свет;
Возвышенный сюжет подвергнут поруганью;
И Музы больше нет, и Слова нет...
Давай поговорим! Мою утешь ты душу,
Беседою её изящной успокой!
Я боле не могу казаться равнодушной,
Я боле не могу не быть собой.
Наш век уныл и нем - да, мы изгнали Музу,
Мы разучились петь и даже говорить,
Родного языка богатство, как обузу,
С своих стряхнули плеч, - и некого винить.
И если на призыв поговорить со мною
Откликнешься ты вдруг и мне ответишь "да",
Что я скажу тебе? Что я тебе открою?
Наш век уныл и нем - пожалуй, навсегда...
Росток
Я сквозь асфальт припасть пытаюсь к силе
Корней и трав, подземных вод, земли,
Но чувствую, как будто на могиле
Мы городом бетонным проросли...
Сквозь черный дым и копоть труб фабричных
Нельзя отведать воздуха глоток,
Как будто лёг в коробке стен кирпичных
Бетонной тяжестью на плечи потолок...
И не восстать, и не расправить плечи!
И головы поникшей не поднять!
Не видя звёзд, встречают люди вечер,
В кромешной тьме ложатся люди спать...
А сквозь асфальт, упрямыми корнями
Цепляясь крепко, прорастает жизнь.
Какими, боже, нашими делами
Смогли мы это чудо заслужить?
Спит город под свинцовой черной тучей,
Закованный в гранитную броню,
Но, наливаясь силою могучей,
Стремится жизнь вперёд, навстречу дню...
Месяц в озере купался
Месяц в озере купался средь склонившихся дерев,
И кушак его остался на ветвях плакучей ивы...
Соловей в ночной прохладе тонко выводил напев,
Месяц слушал, замечтавшись, как любви певец игривый
Восхвалял прекрасной песней удивительное чувство;
Звёзды вниз с небес смотрели, красотой своей сияя,
Столь холодной, столь далёкой, совершенной, безыскусной, -
Никого они не грели, лишь друг друга освещали;
Оттого ли показалось Месяцу на небе тесно?
Оттого ли загрустил он о несбыточно- далёком?
Оттого ли возмечтал он отыскать себе невесту,
Ощутив себя внезапно бесконечно одиноким?..
Наважденье миновало, смолк в ветвях певец полночный,
Месяц натянул рубаху на широкое плечо
И, стремясь не встретить солнце, что златило край восточный,
Вновь ушёл к себе на небо, на скитанья обречён...
А кушак его расшитый жемчугом и звёздной пылью
Отыскала утром ранним одна девица-краса;
Об одном она просила: обернись ты, сказка, былью,
Встреться, милый, долгожданный, укажите, небеса,
Где искать того, кто снится, кто зовёт и манит душу,
Где искать того, кто пояс свой оставил на ветвях,
Замерев на тонкой ветке, соловей мольбы те слушал;
Месяц спал в своей постели на далёких небесах...
***
Собрав небрежно кудри на затылке
И заколов нетвердою рукой,
Поставила любимую пластинку,
Вплела в узоры музыки покой.
Не чуя ног, разнежено и сонно,
Шагнула на распахнутый балкон,
И мир, такой прекрасно-невесомый,
Волшебным показался, точно сон.
Ей солнце целовало нежно плечи,
И щекотал ресницы легкий бриз,
Такой свободный, ласковый, беспечный,
Готовый исполнять любой каприз.
А в комнате, под светлым балдахином,
Зарывшись в облако растерзанных перин,
Спал крепким сном единственный мужчина,
Который показал ей мир таким.
Зима
И снова - белое на белом,
Морозный воздух, неба синь...
Земля послушно поседела;
Покрывшись сеткою морщин,
Замерзла гладь воды озёрной;
Оделись кружевом леса,
И синевой своей бездонной
Прижались к сопкам небеса.
Как хорошо! Вновь под ногами
Свежо похрустывает снег,
И чудится, что могут сани,
Замедлив свой весёлый бег,
Остановиться у порога -
Забьёт копытом вороной,
И ляжет дальняя дорога
Через поля передо мной...
И снова - белое на белом,
Снежинки в русых волосах;
Зима старухой поседелой
Расскажет нам про чудеса...
|
